Глава 13. Пещеры

     42
     Неожиданная находка в свете моего объяснения выглядела зловещей ловушкой, с незапямятных времен подстерегавшей путников и караваны на Великой тропе. Оставалось ее «приправить» внеземным происхождением – и сенсация мирового масштаба готова. Запрос к Вебсику насчет этого феномена ничего не дал – ему он был неизвестен, что само по себе казалось странным. Короче, мы оставили на время все дела и смирно сидели с собаками на скамейке перед домом, ожидая коптер с Ростиславом Петровичем. Шеф прилетел, осмотрел запаянную в шар танкетку, увидел запись из пещеры, виртуальную модель, выслушал еще раз меня и только после всего этого сказал:
     - Хорошо, что никто из вас не пострадал.
     После этого он ушел в дом к Вебсику и долгое время был там. Вернулся он вместе с Ханни и Михом.
     - Ситуация серьезная, - сразу заявил нам Ростислав Петрович. – Вебсик к этой колонии кристаллов доступа не имел и не мог иметь, она полностью автономна. На них наткнулась и их изучала фирма «MAS», нам предстоит серьезная работа с их архивами. Жаль, что теперь нет никакого контакта с их разумами, но… - Ростислав развел руками. Потом он посмотрел на меня. – Возможно, что эта колония кристаллов имеет инопланетное происхождение. Возможно, но не факт. Факт состоит в том, что научно-исследовательская артель с лирическим уклоном, которая тут образовалась, должна уступить место серьезной и кропотливой исследовательской работе.
     Нам всем страшно захотелось посмотреть на носки своей обуви. Но мы сдерживались и «пожирали» шефа глазами. Даже псы перед ним «по струнке» уселись. В это время Влада ойкнула и показала рукой в сторону гор. Там на фоне опять сгустившегося тумана четко просматривалась надпись «ЧЕРТПОБЕРИ».
     - Это я сказал, когда там погода испортилась, - покраснев, признался Зет. – А кристаллическое попугайство повторяет…
     - Ты лучше подумай, какой лексикон составят для общения с нами инопланетяне, если это они, - сказал ему на это Ростислав Петрович. – И что подумают окрестные жители – возможно, что не только мы это видим…
     Девушки отвернулись, и их плечи вздрагивали от хохота. Я и Мих с трудом сохраняли на лицах серьезные мины. Ион показал брату кулак, но сам улыбался.
     Надпись висела еще минут десять. За это время я успел высказать предположение, что колония кристаллов может вступить с нами в диалог, только ее надо обучить. В конце концов, учат же попугаев… Если фирма «MAS» их научила писать, то мы бы могли продолжить…
     Оказалось, что Ростислав Петрович уже имел вариант ответа на сей вопрос.
     - Мы разделяемся, - заявил он. – Ион, Зет, Вика и Ника будут заниматься только колонией кристаллов. Над перевалом в месте их нахождения будет надет купол, исследовательская база будет в санатории Космофлота. К ним дополнительно я подключаю специалистов своих подразделений. С лунной тематикой спешить не будем, но Ханни и Мих пройдут весь объем предложенной Вебсиком подготовки.
     - А мы? – не вытерпела Влада.
     - А вы с Юрием будете продолжать уже начатое. Позже к вам присоединятся Ханни и Мих.
     Про остальных шеф не сказал ни слова и скоро улетел, забрав с собой ныне отделенных от нас близнецов обеих полов. Он даже на ужин не остался. Шар с танкеткой переместили в дом, в «операторскую».
     За ужином Мих немного рассказал, как Вебсик устроил их обучение. Почти так же, как у нас с Владой год назад, только добавил тренировки в виртуальной реальности. Ханни показала нам виды ее дома в Соловье (когда только она успела там побывать, не знаю). Как оказалось, им стал один из двух построенных там домов-«блюдец». На круглом основании в полтора этажа высотой покоилась широкая дискообразная обтекаемая крыша-мансарда из металлопласта, по периметру которой тянулись щели окон жилых помещений. Похоже на гриб со шляпкой. Я знал такие конструкции, их чаще выбирали для себя те, кто привык к «космическим» интерьерам. У боцмана Димыча, например, такого типа дом на Земле был. Внутри в нем очень уютно, только «закругленно» все.
     Показали они нам и дом Ростислава Петровича – небольшой обычный «земной» одноэтажный особняк из розовых блоков с коричневыми углами стен и обрамлениями окон. Нам с Владой он внешне понравился больше. Эти два дома стояли рядом в лесу, в новой части поселка, вытянутой в сторону исчезнувших ныне ворот с башней и покинутой жителями в первую очередь.
     - Вот разберемся тут со всем и станем праздновать новоселия, - пошутил я. – Мы, кстати, свое так и не справили…
     После ужина мы проводили ребят и не пожелавших расставаться с Ханни щенков к дому Вебсика. Видимо, их обучение и во сне продолжалось. По дороге обратно Влада захотела посидеть на полянке, что было поддержано Пусем и Джекой.
     Полгода назад, разбирая на досуге в доме кладовку с оборудованием, я нашел пару сломанных садовых роботов. Мы с близнецами их починили и теперь трудами этих примитивных, но усердных и надежных, агрегатов лужайка, газоны, дорожки и цветники участка содержались вполне в приличном состоянии. Когда, наконец, от нас увезли навезенные было ящики с оборудованием, роботы убрали весь мусор, и теперь на участке стало вообще чудесно. Прибранная полянка манила своей необыкновенной травой. Собакисы часто на ней собирались, а Дебби лежала с краю. При постройке дома Вебсика строение энергоблока замаскировали под травяной холм, мимо которого живописно изгибалась выложенная разноцветными плитками дорога. Правее от энергоблока была стоянка коптеров. Если бы не они, да антенны на крыше нашего дома - то вполне идиллическая картинка «из старого доброго времени». Я с удовольствием скинул обувь и опустил босые ступни в траву полянки. Пусь устроился рядом.
     «Ход в замок есть», - вдруг прозвучал у меня в голове его голос. Я даже вздрогнул. Совершенно забыл, что на полянке можно с Пуськой без обручей общаться. Я потрепал ему уши и кивнул, ожидая продолжения.
     «Дети нашли», - сообщил Пусь. - «Под старой елкой есть нора, мы раскопали».
     - Влад, слышишь? – спросил я.
     Влада легла было на спину смотреть на облака (она это любила), но после Пусиного сообщения села и придвинулась к нам.
     - Надеюсь, не лазали сами? – спросил я пса.
     «Дарти лазил», - ответил Пусь. – «Он вниз не прыгал, высоко. Вернулся.».
     - Завтра пойдем, покажете нам, где нора, - сказал я Пусе. Он зевнул и лизнул мне руку.
     Влада с интересом наблюдала за нами.
     - Знать бы, почему они так уверены, что это именно интересная нам нора? – задумчиво спросила она. – Лисья, небось. Лис я тут видела.
     «Лисы так не пахнут», - авторитетно заявил ей Пусь.
     - Ладно, вам! - примирительно вставил я. – Завтра пойдем и узнаем…
     Влада поднялась на ноги.
     - Юр, купол уже опустили, - сообщила она, вглядываясь в сторону гор.
     Я тутже вскочил. Как жить под куполом, я себе представлял очень хорошо, а вот как он виден снаружи – до сих пор не видел. Между горами поднималась темная парабола, на фоне заката она была почти черной. Свет сквозь нее не проникал. Мрачновато. Мы тогда изнутри под куполом смену дня и ночи все-таки видели достаточно хорошо. Звезды - да, не видели. Словом, мне не понравилось. Дом Вебсика сейчас являл собой фантастически красивое зрелище, многие в поселке говорили, что любуются им, а как люди этот купол воспримут?
     - Влада, когда все это закончится, давай предложим наш дом обратно в поселок вернуть, а на его месте пусть Вебсик себе еще один дом построит? – предложил я, когда мы возвращались обратно.
     - Ты же знаешь, что я не против, - ответила девушка. – Может, вообще в Соловей потянет, поближе к дедушке и Ханни.
     43
     - Ты помнишь ту пещеру с кристаллами, которую было видно на этюднике в домике обходчика? Она мне снова приснилась, – сказал я Владе во время завтрака. - Я тогда повернул ящик к рисунку на полу, и на его крышку упал солнечный свет. Вы же тогда видели с Ханни – на экране появилась большая, «заросшая» кристаллами разного вида пещера, в центре которой стоял шестигранник с устремленной вверх трехгранной пирамидой…
     - Если ты про ту, которая в горах, то там в центре ничего не стояло, - ответила Влада, намазывая бутерброд шоколадной пастой. Начитавшись книжек из моей библиотеки, она сама пришла к выводу, что получить готовый бутерброд из автоповара скучнее, чем нарезать хлеб и приготовить его самому. Меня радовало, что этот вывод распространялся не только на бутерброды, и время от времени Влада нас баловала салатами своего приготовления или шарлотками по какому-то очень старому рецепту. Близнецы, кстати, умели отменно жарить на костре курицу и печь на углях картошку, чем мы тоже иногда наслаждались, особенно Пусь. Он даже маленькие ветки к костру подтаскивал в зубах – помогал готовить.
     - Оно и не могло стоять, - осенило меня. – Оно нашлось расколотое в кофре домика обходчика внизу. Тот кристалл скололи и стащили оттуда. И сейчас он у нас.
     - Идея интересная, - согласилась девушка. – Только давай не распыляться. Передай ее нашим близнецам или Виконике, а мы пойдем смотреть нору.
     После завтрака Влада в компании Пуся и Джеки отправилась к дому Вебсика. Вернувшись, она рассказала, что из общения с Дарти ей стало ясно, какое испытание нас ждет. Щенок в нору еле просунулся, вытащили его обратно за хвостик братья (так вот, почему у троих неделю назад были ободраны хвосты, и Влада их лечила), нора выводит в большой проход, в него прыгать высоко и пахнет очень плохо. Пусь тогда сердился и больше лазить туда своему потомству запретил.
     - Давай по-старинке, эндоскопом посмотрим сначала? – предложил я. – Просунем в нору гофру до прохода, в нее - эндоскопический трос с освещением… И возьми дрон с гравиметром, если там проход, то покажет, куда он ведет.
     Мы начали сборы, но их прервал дом.
     - Гости, - известил он.
     Мы вышли встретить. У проходной стойки ждал крепкий мужчина в геологическом комбинезоне. Очевидно, он поднялся по серпантину.
     - Дядя Штефен! – узнала его Влада.
     - Штефен Роберт, - представился он, протягивая мне руку. – Горный инженер.
     - Это папа Эдика, - пояснила мне Влада.
     - Получил вдруг записку от сына и поднялся к вам, - продолжил гость.
     - Какую записку?
     - Вот, - он протянул мне листок пластбумаги. На нем знакомыми корявыми буквами было написано: «Папа, Владе нужна срочно твоя консультация. Поднимись на гору. Эдик». Мне стало ясно, что записку составил и написал другой автор, но я ничего не сказал.
     Со Штефеном мне раньше как-то не приходилось близко пересекаться. Когда сняли купол, в поселок он вернулся одним из первых, я его иногда там видел. Был он невысокого роста, русоволосый, его высокий лоб увеличивала залысина. Мы вроде ровесники с ним. Я ему коротко пояснил идею найти проход в подземелье старого замка и зачем оно нам нужно.
     - Там может быть Кулэге, - сказал Штефен. – Вероятно, вы не знаете.
     - Что?!
     - Кулэгэ, - повторил Штефен. – Герой местного мифа. Тень, которая гуляет сама по себе. Она проходит через предмет и смещает чуть-чуть время в точках прохода. И он в этом месте разрушается.
     - Вы серьезно? Откуда такие подробности?
     - Так же серьезно, как и то, что не мой сын написал эту записку, - ответил инженер. – Это не его почерк. Это почерк Вебсика. Меня позвал сюда он. А подробности – это долгая история. Потом расскажу на досуге. Местная сказка. Я так понимаю, вы хотите найти центр резонанса. Зачем?
     Судя по всему, Штефен про Вебсика знал, как и все жители поселка. Но меня удивило его знакомство с почерком Вебсика. Возможно, Эдик показывал отцу какие-то записки ранее, не знаю.
     - Интересно, как вы получили эту записку, Штефен? – спросил я.
     - Пришла по гиперсвязи из Крыма, – пояснил он. – Так, зачем мы ищем центр резонанса-то? – повторил он.
     - Это одно из условий лечения пострадавших, в том числе и Эдика, - ответил я.
     - И вы, что, хотите их всех одновременно поместить в этот центр?
     - Почему одновременно?
     - А потому что они все, кто попал под гравиудар, оказались энергетически связаны между собой. Последний в очереди на исцеление лишится этой связи и будет обречен на гибель. Должно быть лечение всех сразу, – Штефен, по сути, сказал то же самое, что и Мих. Я понял, что предупреждение серьезное. Сашу-большого мы по этой причине и не смогли спасти. И до сих пор не ясно, спасем ли. Ивину удалось в лаборатории добиться «стабильно тяжелого» состояния и поддерживать его.
     - Вы правы, - начал было я, но инженер меня перебил.
     - Давай на «ты», - предложил он. – Мы почти ровесники же. И общаться проще.
     Я согласился.
     Вскоре от нашего дома к замку направилась небольшая экспедиция. Впереди с Пусем и Джекой шла Влада. За ними я вел садовую роботележку, на платформе которой лежала груда необходимых нам вещей. Штефен шел рядом.
     - Кулэгэ, по преданию, реагирует только на металл, ни пластик, ни живые организмы она не трогает, - сообщил инженер. – Сперва просунем туда что-нибудь металлическое, если все спокойно, то полезем инструментом. Мы тут так подземелья обследуем. Сперва проверим – потом лезем сами.
     С этими словами он подобрал длинную палку и начал на ходу прилаживать на ее конец большую гайку, которую вытащил из кармана комбинезона.
     Елка, в корнях которой находилась нора, высилась прямо напротив прохода во двор замка. По дороге я успел передать информацию о кристалле близнецам. Они уже были под куполом и связь с ними держалась через санаторий. Близнецы подтвердили репутацию свой «головастости», тутже выдвинув ответную идею, что колония кристаллов могла периодически выращивать шестигранники, которые удалялись через обнаруженный проход.
     Нора была заткнута мячиком, который Пусь попытался сперва вытащить сам, но только затолкал его глубже. Пришлось помогать. Освободив отверстие, я пропихнул в него гофру и стал ждать, пока Влада изучит, чем там все-таки пахнет.
     - Органика, - наконец сказала она. – Ничего страшного. Сероводород.
     Штефен просунул в гофру свою палку с гайкой и попросил подождать минут десять. Еаконец он вытащил палку с гайкой обратно и кивнул мне. Я начал пропихивать через гофру свой трос. Это довольно хитрое устройство. Его головная часть умеет обходить препятствия, ползти, как змея. И несет на своем конце микрообъектив, может даже спектрограммы делать.
     Я прошел свои тросом по гофре нору насквозь и начал осматривать обнаруженный собаками проход через очки ВР, на которые шла трансляция с головки эндоскопа. Проход был капитальным - шириной около метра, высотой метра два. Пол был залит водой, местами в ней что-то булькало. Я повернул головку прибора. По стене, прямо под выходом из норы, в толстых ржавых кольцах висел кабель, его некогда черная и гладкая оболочка вся была разлохмачена и покрыта слоем серо-зеленой плесени. Налево проход снижался, вода доходила до потолка и было видно, как кабель уходит под нее. Направо проход имел плавный изгиб, скрывавший от взора остальную часть, но явно поднимался. Я прикинул расстояния и ориентацию. Левая сторона прохода, видимо, тянулась к башне замка или подземельям под ней. Правая загибалась в сторону скалы, перед которой росла елка. Дорога, которая сейчас вела от серпантина к замку, построена сравнительно не давно, раньше к нему вдоль скалы спускались. Возможно, на вершине скалы где-то был наружный вход или шахта для спуска. Если мы его не найдем, то останется вариант свалить елку и раскопать эту нору. Я рассказал Владе, где, примерно, искать пустоты, и она подняла в воздух дрон.
     Пусь и Джека все это время сидели очень спокойно, но, как только взлетел дрон, то они оба бросились к отверстию норы и стали остервенело лаять в нее.
     Я сбросил на нос поднятые было на лоб очки ВР, через которые наблюдал проход, и успел заметить какую-то мутную тень, которая набросилась на конец моего троса. Изображение пропало. Под руку подвернулся мяч, и я опять заткнул им нору. Влада посадила дрон.
     - Чего там еще? – спросила она, успокаивая взбудораженных собак.
     - Набросилось там что-то, - ответил я, придерживая рукой мяч и вытравливая из-под него трос. Когда он вылез, то мне стало немного не по себе – конец стальной оплетки шейки защитной головки моего эндоскопа, которую не всякий инструмент возьмет, был словно бритвой отсечен по диагонали. Сама головка исчезла. Я показал это Штефену и рассказал, что успел заметить мутную тень, которая набросилась на конец троса.
     - Давайте-ка отсюда подальше, - сказал инженер. - Ход есть, но в нем нечто серьезное. Отходим и сверху зондируем.
     Роботележка на автопилоте поползла к дому сама, мы ее обогнали и дожидались у ограды. Собак отправили домой.
     - Мячик, конечно, очень «сильная» преграда для того, кто может запросто перекусить титановый сплав, - пробормотал я, соображая, как быть дальше. – Странно, что совпало с полетом твоего дрона… Влада, там только гравиметры или еще что-то стояло?
     - Стандартный набор для неконтактной георазведки, - ответила девушка. – Ты думаешь, «это» от него там ожило?
     - Примерная трасса хода нам ясна, - продолжил я. – поставим дистанционно тихо-тихо вдоль нее датчики, потом дадим акустический удар пушкой с коптера и посмотрим. Хорошо, что мы туда с маленьким разведчиком не сунулись и собакисам запретили.
     - Акустика с воздуха вам не поможет. Это должен быть подземный взрыв, - произнес Штефен. Он сидел на корточках и вннимательно рассматривал обрезанный эндоскоп в электронную лупу, которая нашлась в его карманах.
     Я молча смотрел, как, нацепив на свой тонкий с горбинкой нос «пенсне» электронной лупы, он водит рукой ее датчик по срезу. Наконец, Штефен стащил «пенсне», посмотрел на меня внимательным взглядом чуть выпуклых глаз из-под коротких бровей и произнес:
     - Странный срез…
     - Дядя Штефен, - вмешалась Влада, - у вас в экспедиции эхолота нет?
     - Погоди, егоза, - ответил ей инженер. – Давай сперва разберемся. Проход спускается вниз, залит водой и ведет вроде во двор замка? Гофра там осталась?
     Мы согласно кивнули.
     Можно рискнуть просунуть неметаллический рукав и откачать воду. А потом думать, как идти дальше, - сообщил инженер.
     Насоса и рукава для откачки у нас тут не водилось, поэтому Штефен связался со своей экспедицией и попросил прислать. В ожидании, пока все это привезут, мы с Владой пригласили гостя в дом на чай. Дома, потрепав собак, Штефен сразу предупредил меня, чтобы мы больше не брали псов с собой.
     - У них на ошейниках металлические элементы, кто знает, как Кулэгэ отреагирует, - пояснил он. – Не рискуйте малышами.
     - Если это так, то почему «тень» не порезала там кольца, в которых лежит кабель? Они же вполне себе металлические, вот, посмотри картинку, - с этими словами я показал Штефену запись увиденного в проходе. Однако, его заинтересовал кабель больше, чем ржавые кольца.
     - Это не кабель, - уверенно сказал он. – Это растение. Они тут длиной до нескольких километров бывают. А «кольца» - это его присоски. Тут оно старое и мертвое, видишь – кора шелушится? – показал он мне. – Кулэгэ растения не трогает. Никакого металла тут нет и не может быть.
     К нам бесшумно вышла Дебби, оказалось, что с ней Штефен уже познакомился раньше, в мэрии поселка, куда Влада наведывалась к Надежде Ивановне. Выяснили, что с биомехами в проходе тоже делать нечего – у них каркас металлический. А про маленького разведчика и говорить не стали – его там ожидала только участь моего эндоскопа. Влада заметно приуныла.
     44
     Помимо насоса и рукава Штефену с базы Комплексной горной экспедиции, развернутой в нашем районе, доставили портативную биохимическую лабораторию для экспресс-анализов и простенький пластиковый эндоскоп. С оборудованием прибыло двое лаборантов – студенты-стажеры Горного института. Ребята быстро вытащили платформу с насосом, развернули лабораторию и раскатали рукав от нашей силовой ограды до норы, потом Штефен удалил из карманов своего комбинезона все металлическое.
     - Внутри меня никакого металла нет, белье – синтетика, комбинезон тоже, - констатировал он. – Готов идти.
     Я тоже начал шарить по карманам, но инженер меня остановил.
     - Там я один справлюсь. Запихну рукав в гофру и вернусь. Если что – сигнализация по веревке.
     Инженер закрепил веревку на поясе и дал свободный конец одному из стажеров.
     - Всем находиться внутри силовой ограды, пока я не вернусь, - распорядился он. – Кулэгэ силовые поля не любит – уже не раз проверено.
     - Откуда у него столько информации про Кулэгэ? – спросил я одного из стажеров, когда Штефен отправился к замку.
     - Да он – энциклопедия здешних мифов, - ответил тот. – Как начнет рассказывать – заслушаешься.
     - Мифов ли? – усомнился я. – Там явно что-то есть.
     Веревка дернулась один раз. Это означало, что Штефен благополучно дошел и приступил к работе. Через некоторое время последовало два рывка. Лаборанты запустили насос. Он деловито запфукал и через некоторое время выжал тонкую струйку мутноватой жидкости. В куб лаборатории сразу загрузили пробу для анализа. Штефен что-то задерживался. Я уже хотел попросить Владу поднять в воздух дрон, чтобы понаблюдать за инженером, как он сам вернулся обратно, разматывая с катушки тонкий оптический кабель.
     - Получилось, - улыбнулся он.
     Лаборатория тренькнула, приглашая посмотреть на дисплее первые результаты. Штефен пролистал их вывод, потом поманил меня и Владу пальцем.
     - Посмотрите. Вам это ни о чем не говорит?
     Беглого взгляда на результаты было достаточно, чтобы понять, что озаботило инженера. Это были не подземные воды, а жидкость от синтетической биомассы, на основе которой кибербиологи формировали искусственные ткани биомехов. Как известно, в основе искусственной биоткани ледит измененная ДНК. Изначально, ДНК живых организмов на Земле включала нуклеотиды четырех типов, которые образовали четырехбуквенный «алфавит» A, C, T, G (аденин, цитозин, тимин, гуанин). Цепочки нуклеотидов образуют хромосомы. В хромосомах находятся гены – длинные нуклеотидные последовательности, в которых зашифрованы аминокислоты. Всего аминокислот - 20, каждой из них соответствует комбинация из трех идущих друг за другом нуклеотидов, которую назвали «трехбуквенным генетическим кодом». Создание биомассы для искусственных тканей в свое время вызвало ожесточенные споры и волну запретов, но требования прогресса были неумолимы. В итоге кибербиологи в середине прошлого века получили от биохимиков субстанцию, основанную на восьмибуквенном алфавите и могли создавать биоткани с уникальными физико-химическими и механическими свойствами, например, биоброню. Портативная лаборатория не была предназначена для сложных биохимических анализов, о чем честно нам сообщила.
     - По-моему, - констатировал Штефен, - там прежде, чем откачивать, крепко изучить надо.
     Откуда под замком биомасса? И не она ли родила этот «кабель», который вы там видели?
     В моей голове начинала складываться картина новой связности всех событий. Я срочно связался с Володей.
     - Штефен прав, откачку отменяем, - ответил мне профессор Лещенко. – Мы с Юлей уже были готовы вылетать к вам. Но раз такие новости, то задержимся немного и привезем лабораторный модуль. Кстати, муляж Влады, который нам тогда удалось сохранить, тоже показал применение синтетической биомассы. Возможно, что вы нашли ее источник, который использовали Мееры. Я предлагаю собрать Круг и обсудить все с Вебсиком.
     После Володи я связался с Ростиславом Петровичем. Когда я, а потом – Штефен высказали свои соображения, то шеф только попросил ничего не предпринимать до его приезда.
     Штефен отпустил лаборантов, а сам попросил показать ему дом Вебсика вблизи. Мы с ним медленно пошли по дорожке. Влада отправилась домой и выпустила Пуся, который сразу нас догнал.
     - Вот, - сказал я ему, - видишь, сколько дел может натворить засунутый в норку мячик?
     - Уаа, - ответил Пусь, довольный, что находится рядом со мной.
     - Штефен, откуда у тебя столько информации про Кулэгэ? – спросил я.
     - В Загорный я попал лет тридцать назад, стажером. Был тут в экспедиции один ветеран – Михеич. Вот он первый раз мне и рассказал на посиделках у костра про этого Кулэгэ. Местная легенда, - ответил Штефен. – Сейчас я начинаю думать, что в ней далеко не все – выдумка. Рассказать?
     Я кивнул.
     … Издавна в здешних местах пролегал богатый торговый путь, на развилке которого у подножия гор вырос сперва поселок, а потом – средних размеров город. Жители гор и жители долин устраивали в нем ярмарки, договаривались о сопровождении своих товаров дальше – по Великой тропе, через перевалы в дальние страны. А оттуда навстречу шли другие караваны. Но не только торговлей славились здешние места. Они славились долголетием местных жителей.
     Прознать про секрет хотели многие, особенно старались китайские владыки, посылавшие сюда, то ученых, то шпионов, то воинов, и исправно отрубавшие им головы, когда те возвращались ни с чем. Ни у кого из местных жителей не возникало желания узнать секрет, они просто жили долго – и все. Однажды с караваном с Запада пришел в эти земли молодой странствующий рыцарь с большой белой собакой. С собой он привез два больших сундука, которые стояли в его простой комнате в местном баламе – постоялом дворе. Года два он совершал длительные походы по окрестным горам, а потом попросил у города продать ему обширный окраинный участок с невысокой горой. Ему отказали. Как раз в это время то ли китайцы, то ли монголы решили пограбить разбогатевший город, и у его ворот появился хорошо вооруженный отряд, потребовавший сдачи города. Видя, что силы не равны, юноша предложил прогнать захватчиков, если ему город отдаст желаемый участок земли. На этот раз городские власти согласились, и все горожане стали свидетелями странного зрелища. Юноша вышел на площадь перед закрытыми воротами, поднял руки над головой и начал крутиться все быстрее и быстрее, пока не превратился в туманное веретено, от которого отделилась серая тень и улетела в сторону нападавших.
     Вскоре с их стороны послышался дикий вой и крики ужаса. Отряд в панике бежал, а высыпавшие из ворот горожане с изумлением поднимали порубленные непонятной силой металлические мечи, щиты, шлемы… Среди этого хаоса спокойно стояли лошади и с детским гуканьем ползали на четвереньках взрослые мужчины… Рыцарь получил свою землю и прозвище «Кулэгэ» - тень. Он построил себе замок, но молва разнесла весть о странной победе, и город стал хиреть – караванщики стали бояться этих мест…
     - Вот такая история, - сказал Штефен, закончив свой рассказ. Мы как раз подошли к дому Вебсика. Инженер крутил головой, восхищаясь красотой сооружения.
     - Неужели это он один воздвиг? - спросил он.
     - С роботами, конечно, - ответил я. – Мы ему блоки поставляли. Основная часть дома - в земле. Там несколько подземных ярусов, насколько я помню. Нам сложно представить всю конструкцию…
     Через арку в «приемной» я видел кресло с сидящим в нем Михом и пояснил Штефену, что мешать не стоит. Но, оказалось, Вебсик думал иначе.
     - Рад вам, - прозвучал в наших головах его голос. Штефен вопросительно посмотрел на меня и потер виски. Видимо, прежде ему общаться с Вебсиком не приходилось.
     - Мы приветствуем тебя, Вебсик! – откликнулся я. – Вебсик, это Штефен, которому ты послал записку от Эдика.
     - Рад вам, - повторил Вебсик. – Я приглашаю вас.
     - Так это не робот? – тихо спросил меня Штефен.
     - Потом попытаюсь пояснить, - так же тихо ответил я. – Идем, раз приглашают.
     Мы миновали арку. Кресло с Михом, которое я смог заметить издали, уже куда-то переместилось, нас ожидали три кресла с парящим между ними диском-столом. В одном кресле уже сидела Ханни. Около нее полукругом лежали наши лохматые «мушкетеры». Я познакомил Ханни со Штефеном и пожалел, что нет Влады. Но отступать уже было некуда. На поверхности диска я заметил знакомый кулон из ханнерита.
     - Я хочу вам показать то, что мне известно про подземные кристаллы, - начал Вебсик.
     На поверхности диска нарисовалась рельефная карта окрестностей Загорного и Соловья. Мы увидели, как в нескольких местах образовались серебряные точки, от которых в разные стороны поползли темные жгутики. Часть из них встретилась и сплелась контур знакомой мозаики.
     - Как корни… - пробормотал Штефен.
     - Это, действительно, похоже на корни земных растений, - откликнулся голос Вебсика. – Эти «корни» - каналы локального течения Времени. Им удалось замкнуться здесь в круг и изменить течение времени.
     - Кристаллы, которые мы нашли в пещере, порождают эти «корни»? – спросил я.
     - Кристаллы не порождают «корни», - ответил Вебсик. – «Корни» – это их часть. Она у них устанавливает связность.
     - Мозаика рождена ими? – я понимал, что так оно и есть, но мне важен был ответ Вебсика.
     - Мозаика – это ваша абстракция, информационный образ, который вы используете для обозначения данного явления. Кристаллы не знают мозаики. Это форма их бытия, их связности.
     - А жидкость? – напомнил Штефен.
     - Нет информации, - ответил Вебсик.
     - Мой кулон показывает мне, что не все каналы активны, - сказала Ханни. Она медленно «вела» ладонями над поверхностью диска с картой.
     - Это так, - согласился Вебсик. - Поэтому информация неполная и неточная.
     - Вебсик, почему мы нашли «корень» в подземном ходе? – спросил я. – Это случайность?
     - Нет, «корни» используют пустоты, если могут их найти. В них они растут быстрее.
     - Они выходят на поверхность?
     - Нет информации, - ответил Вебсик. – Я дам Ханни связанность по данному вопросу, которая мне известна. Спасибо, что вы пришли. Я рад вам.
     Мы поняли, что беседа завершена, и, поблагодарив хозяина, покинули арку. Ханни с собаками вышла за нами следом. Штефен всю дорогу до нашего дома молчал.