Глава 12. Тревога

     38
     Утром мы с Пусем встречали Вику и Нику. Прилетели две высокие девушки, почти ровесницы Влады и обладательницы такого зеркального сходства во всем - от внешности до одежды, что моя голова отказалась их различать. Пусь тоже растерянно уселся перед ними. Девчонки решили проблему, здороваясь и лаская его одновременно.
     - Давайте, я вас буду пока обобщенно называть, скажем, «Вик-Ник», чтобы не путать, - взмолился я, переводя взгляд с одной на другую.
     - В лаборатории нас прозвали «Виконика», - рассмеялась одна из них.
     «Славные девчонки, контактные», - подумал я.
     Тут мне подоспела помощь в лице Влады. Она их как-то различала. Я ехидно подумал, что от «Виконики» нашим близнецам будет малость «близнецово»… Сами девчонки о существовании наших близнецов слышали, но о том, что им скоро предстоит их общество, им не говорили. У них была служебная командировка «с ориентацией по ходу событий». Они привезли с собой две танкетки для дистанционной разведки и какой-то загадочный шар в контейнере, с которым обращались крайне бережно. Впрочем, я не вникал в детали, Влада летела с девушками к близнецам сама, а у меня были планы вновь посетить Поли.
     За совместным завтраком я с удовольствием послушал воспоминания новеньких об их недавнем отпуске в Новой Зеландии (мы с Владой взяли на заметку этот маршрут, может, когда-нибудь…).
     Девушки быстро улетели, а мы с Пусем, взяв письмо и бутылку, отправились пешком к Поли.
     Когда я работал в архивах, то мне часто попадались там роботы, но такого «архивариуса», как Поли, я не припомню. Только спустя некоторое время после нашего знакомства я узнал, что Поли не «архивариус» вовсе, а социальный робот, типа социального помощника, поэтому он такой чуткий и эмоциональный. Для него его собрание вещей и документов было чем-то вроде человека, нуждавшегося в помощи и уходе. Надо было видеть, как осторожно принял он из моих рук листок бумаги и бутылку! Листок был воссоединен с остальной частью письма и я смог прочитать все целиком. Но никакой новой информации там не было, и я не буду на нем заострять внимание.
     Куда интереснее оказалась толстая тетрадь приват-доцента. Я ее пролистал от начала до конца. Это был не дневник, а рабочая тетрадь, куда ее хозяин делал выписки из заинтересовавших его источников. Сами источники или не указывались, или обозначались, например, так: «134-140ААБ» - поди, пойми, откуда сие… Было видно, что доцент особенно интересовался влиянием минералов на мозг и память, а также магическими свойствами и значениями различных геометрических фигур. На одной странице я увидел у него знакомый рисунок нашей мозаики и пояснение, которое приведу полностью:
     «У масонов треугольник символизирует Тройственность космоса, а его стороны - Свет, Тьму и Время. Треугольник суть фигура особая, проявляющая и упорядочивающая Сущность. У Платона: «Поверхность состоит из треугольников»… (неразборчивый текст) Масонская эмблема: треугольник с вершиной вниз и треугольник с вершиной вверх. Правильный шестиугольник образуется внутри гексаграммы - печати Соломона, обозначает концентрацию подсознательного. Вершины гексаграммы может описывать круг или гексагон – правильный шестиугольник. Если в гексагоне заключен один треугольник из двух, то его применение имеет условием вектор действующего. ССГ,34».
     Из истории я знал, что, в разных верованиях гексаграммы использовались. В индуизме, например, гексаграмма использовалась даже дольше, чем в других религиях. У индусов она символизировала анахату («чашу сердца»), четвёртую первичную чакру, одну из энергетических точек на теле человека, и изображалась внутри круга из двенадцати лепестков Лотоса. Считалось, что через нее происходило управление материей за счет духовных сил. «Если в гексагоне заключен один треугольник из двух, то его применение имеет условием вектор действующего», - перечитал я фразу из тетради. Ранее мы так и предположили же! Если мозаика попадет на вектор действия стазиса, то в ней могут быть разные эффекты, например, замедление времени… Про время наш доцент тоже упоминал. Я нашел это место. «Свет – тьма» - это условное, конечно, а Время, как сторона Космоса, у масонов названо конкретно.
     Поли тихо стоял в сторонке и никак не проявлял себя, а Пусь, привыкший к моим сосредоточенным «сидениям», развалился у меня в ногах и спал. Из гостиницы были слышны голоса, смех. Я нашел и заснял на регистратор еще несколько интересных мест в тетради.
      - Поли, - обратился я к роботу, - а известно ли, куда все-таки исчез магистр?
     Вместо ответа Поли принес старинную книгу в коленкоровом переплете. Раскрыв ее, он довольно быстро нашел нужную страницу и протянул книгу мне. Это была книга регистрации постояльцев. И в ней я увидел запись на одном из старых земных языков в графе «Прибытие»: «Am 7. Januar. Baron Freimer, Gro?meister der Loge St. Freiburg...» (7 января. Барон Фраймер, магистр ложи г. Фрайбурга…). Я даже сперва не поверил своим глазам. В графе «Убытие» мелким шрифтом было написано по-русски: «Оплачено за неделю вперед. Ушел на перевал.»
     Поли ранее упомянул, что магистр поднялся к водопаду и исчез. Перевалов вокруг нас было несколько. Один – на Великой тропе, за ним находился санаторий Космофлота. Второй, носящий странное название «Кружевной», лежал на пути к Соловью. Тут была старая охотничья тропа. От гостиницы мимо водопада шла пешая тропа через безымянный перевал к поселку в долине. Наверняка были еще какие-то перевалы, о которых я не знал. Так куда ушел барон?
     У Поли ответа на этот вопрос не было. Я вернул ему книгу регистрации и начал просматривать письма. Мне они показались скучными. Обычная бытовая переписка с кучей сокращенных или вообще обозначенных одной буквой персонажей. Я быстро закончил и вернул документы Поли, выразив самую искренннюю признательность.
     Несмотря на то, что на полу в гостинице встречались интересующие меня мозаики, задерживаться в ней мы с Пусем не стали. Направились было к серпантину, но остановил вызов Ростислава Петровича.
     - Юра, нештатная ситуация у близнецов. Высылаю коптер.
     Больше он ничего не сказал. Машина прилетела минут через десять и доставила нас к дому. Вбегая в дом, я успел заметить, что над строением Вебсика мигают тревожные красные огни.
     - Юрий, поднимитесь в кабинет к терминалу, - попросил дом.
     В кабинете меня ждали Ростислав Петрович, Мих, Ханни и Марта со Славой. Я вопросительно посмотрел на Ростислава Петровича.
     Он кратко рассказал мне следующее. Когда Влада с близняшками прилетела на стоянку, то Иона и Зета на ней уже не было. Они оставили записку, что проводят акустическую разведку и просят не шуметь. Девушки быстро разгрузили коптер, отпустили машину и стали тихо ждать. Через некоторое время перед ними появился крайне озадаченный Ион. По его словам, за ночь все приборы, оставленные накануне около обнаруженного в горе входа, были отброшены от него непонятной силой и раскиданы. Никаких наземных или фоновых следов воздействия не осталось, даже деревья не повалены. Вход остался открытым. Сама площадка, которую мы накануне расчистили, успела за ночь покрыться молодой травкой – видимо, тут что-то ускоряло ее рост в разы. Сейчас они все собрались на базе и ждут нас.
     Тут на моем коммуникаторе загудел вызов от Влады.
     - Юра, - сказала она, - Тут начинается сильный туман и все очень странно. Мы уходим.
     Я посмотрел в окно. Погода начинала резко портиться. Если они сразу стартуют, то тут лета – минут десять. Мы с Михом начали было подниматься из-за стола, чтобы идти встречать, как подоспел новый «сюрприз».
     - Внимание! Тревога! Вызов от диагностики боксов, - сообщил дом. – Сбой показателей!
     Мы с Михом переглянулись и понеслись изо всех сил к дому Вебсика. Нас догнал и обогнал Пусь с обручем в зубах. Я немного отстал, Мих с Пусем прибежали первыми. Одного взгляда на мониторы боксов было достаточно, чтобы понять, в чем дело.
     - Срочно вызывайте Ивина, - выдохнул я в коммуникатор Ростиславу Петровичу. – И бригаду реаниматоров. Резкий спад по всем показателям. Они умирают.
     Краем глаза я увидел, как около дома опустился коптер – вернулись ребята. Пусь поскреб мне ногу и положил около нее обруч. Выхода я не видел, только контакт. Я откинул крышку ближайшего бокса.
     - Мих, делай как я! – окликнул я рыжего агента, озираясь в поисках еще одного обруча.
     - Подожди, - отозвался тот. – Мне сейчас Вебсик говорит, что мы можем сделать. – Бери в руки ноги больного, сам разуйся, заземляй его. Медитируй на землю. А я займусь головой.
     С этими словами Мих откинул крышку бокса воообще, освобождая подход. Я сбросил обувь и встал в ногах мальчика. Откинув снизу покрывало, я взял голые ступни в свои руки и начал медитацию. Мих тем временем надел на больного принесенный Пусем обруч и закрыл ладонями его кристаллы. В это время к нам присоединилась Ханни. От дома уже бежали ребята.
     - Бери Юрия за плечи сзади, становитесь с ним в «репку», - бросил ей Мих и закрыл глаза, концентрируя внимание.
     Я почувствовал, как через меня от больного в землю потекла темная энергия. Как только Ханни положила мне на плечи свои руки, ее отток увеличился. Должно быть, мы стояли долго, потому что, когда поток энергии иссяк, я увидел за нами целую цепочку из присоединившихся ребят.
     - Одного выдернули, переходим ко второму боксу, - скомандовал Мих. – Ребята, становитесь в обратном порядке.
     Мы повиновались. Теперь я замыкал цепочку, первой встала Влада. Я снова погрузился в медитацию. Но энергии не было. Откуда-то издалека прозвучал голос Миха:
     - Поздно…
      У ноги тихо заскулил Пусь. Я нагнулся к нему и увидел, как из глаз песика стекли две большие слезы. Я погладил его и выпрямился. Мы склонили головы. На плече у меня молча плакала Влада.
     Над горами бушевала сильнейшая гроза.
     39
     Через несколько дней всем было ясно, что состояние Саши-маленького стало планомерно улучшаться. Несколько суток он был в поселке, в реанимационном блоке, потом его транспортировали в лабораторию Ивина. К нам оттуда потом поступали радостные новости – память уверенно восстанавливалась! Но мы почти потеряли Сашу-большого...
     Говорю «почти», потому что прибывшие тогда почти сразу реаниматоры констатировали было печальный факт, но мой сканер, который Пусь и Джека срочно притащили нам из дома, опять показал такую же картину, как некогда у Славы. Жизнь еще где-то за что-то цеплялась и надежда, хоть призрачная, но была. Выслушав меня, Ивин сразу решил забрать мальчика в лабораторию и вызвал перевозку. Сам Саша долго быть тогда из-за дел своей академии не мог, вместо него врачами распоряжалась Софья Моисеевна – маленькая полная женщина с добрыми, как у оленя, глазами, которую я видел в лаборатории, когда «воскрешали» Славу. Вместе с ней мы кратко побеседовали с Вебсиком, пока реаниматоры вывозили из «приемной» бокс и подключали искусственное жизнеобеспечение к телу.
     - Ситуация критическая, - сообщил нам Вебсик, - связана с блокировкой энергетических каналов. Нужен донор-человек с резонансной энергетикой или помещение в поле, усиливающее информационные связи. Времени очень мало.
     Софья Моисеевна прямо спросила Вебсика, чем сейчас может помочь он.
     - Я – не человек, я – только связующая сущность, - как мне показалось, грустно ответил Вебсик. – Мне очень жаль. Найдите мать мальчика.
     - А Круг не поможет? – спросил я.
     - Мать должна быть в Круге. Она или другой близкий родственник, но с резонансом.
     Ни братьев, ни сестер у обоих Саш не было. Их родители-планетологи уже пятый год сидели на Плутоне, в Загорном мальчики жили в семьях дальних родственников. Это была обычная практика для семей «внеземлян», которые по тем или иным причинам не брали с собой детей.
     Меня посетила шальная идея.
     - Вебсик, - нерешительно спросил я, - а можно ли на расстоянии создать информационный образ мамы? Его мама на Плутоне, она никак не сможет срочно попасть на Землю… Вызов ей мы, конечно, пошлем, но…
     - Я подумаю, - после некоторого молчания ответил Вебсик. – Если Плутон связан с моим миром, то - возможно.
     - Я только сегодня начала понимать, о какой «медицине будущего» нам все время говорит Александр Борисович, - призналась мне Софья Моисеевна, когда мы шли обратно. – Я была тогда в зале, видела все, что вы делали с Серегиным, но ничего не поняла. А сегодня – как шоры с глаз упали. Спасибо за надежду, Юра.
     Ребята стояли плотной группой, ожидая нас. Рядом с домом Вебсика завис дисколет медицинской службы, в который реаниматоры уже поднимали бокс с телом мальчика.
     - Спасибо, Вебсик, - попрощалась с домом и его хозяином Софья Моисеевна. – Мы надеемся…
     Дисколет улетел. Я окинул взором опустевшую «приемную», обнял Владу, и мы медленно пошли к нашему дому.
     Мих нашел меня в кабинете и молча положил на стол пакет. В нем был обруч и ставший совсем черным кристалл-многогранник с образом болезни.
     - Это тот самый, - сказал Мих. – Сашин. Второго не нашел, видимо, он распался при резонансе.
     Он сел напротив и обхватил руками свою голову.
     - У тебя есть версия того, что произошло? – спросил я.
     Мих кивнул.
     - Есть, но в нее сложно поверить.
     - Расскажи, может там ничего сложного и нет.
     - Понимаешь, они так долго были вместе, что образовали сообщающиеся сосуды, они энергетически поддерживали существование друг друга. Обруч был на одном из мальчиков, его удалось «промыть», и создать новую энергетическую основу. Но их связи при этом распались, и второй остался без энергии…
     - Похоже, что так, - угрюмо согласился я.
     - Когда я обруч надел и положил руки на него, то соприкоснул кристаллы обруча с кристаллом Ханни. Он у меня в руке был, которую я на обруче держал, - продолжил Мих.
     - Ханни отдала тебе кулон?
     - Ну да, еще дома. Я с ним прибежал, но не знал, что делать. А Вебсик мне внушил, как и что, и медитировал со мной.
     - А я чего за ноги держал, тогда?
     - Они ж лежачие. Их или поднимать надо, чтобы сами босыми ногами на землю встали, или держать «репкой». Чем больше человек в «репке», тем она качественнее заземляет, - пояснил мне Мих.
     - Про «репку» тебе Вебсик рассказал? Старинная же сказка, откуда он знает?.. – вставил я.
     - Нет, я сам фольклором увлекался, знаю, - ответил Мих. – Образ точный. Смотри, в первом случае информация о наличии энергии была и кристалл помог мне усилить ее поток. А во втором – этой информации он уловить не смог…
     - Ладно, - сказал я. – про сосуды понятно и логично, а с чего, по-твоему, все закрутилось? Они же стабильны были.
     - Мы своей активностью нарушили баланс времени. Когда энергии мало, то время сильно влияет. Это просто – если человека, скажем, теряет энергию, то время его жизни сокращается. Энергия демпфирует время.
     - Ты имеешь в виду баланс стазиса?
     - Я не знаю, как это назвать… - Мих поскреб голову. – Вебсик показал мне образ, будто карта наших мест, над которыми висит тонкая и редкая сеть…
     - Можешь нарисовать? – спросил я его. – Контурная карта у меня есть.
     Я порылся в столе, вытащил листок с картой и протянул ее Миху. Тот некоторое время смотрел на контуры, потом взял маркер, уверенно поставил серию точек и соединил их линиями. Затем обвел несколько точек, и протянул листок мне. С рисунка на меня смотрел знакомый шестигранник с вписанной в него трехгранной пирамидой, а обведены были точки в Загорном, Соловье и пара точек в горах.
     Я поискал бумажку, на которой остались упражнения Ростислава Петровича с нумерологией «чердачных» картинок. Положил оба рисунка перед собой и подозвал Миха.
     - Что это за номера? – спросил он.
     - Тут целая история, - ответил я и кратко рассказал суть идеи Ростислава Петровича.
     Мих взял рисунок с номерами и перевернул его вверх ногами.
     - Он должен лежать так. Тогда рисунки совместимы, - уверенно сказал он.
     - Откуда ты знаешь?
     - Вебсик мне подсказывает.
     - Допустим, что так. Давай тогда посмотрим, что получается, - я вынул папку с нумерованными картинками и разложил их так, как предложил Мих.
     - Это не рисунки дяди Петерса, - сказал он, увидев изображения. – Не его рука. Я его рисунки знаю, не раз в детстве с ним на этюды ходил. И сам рисовать учился у него. Дядя Петерс такие прорисовки не делал, у него была особая техника линий.
     - Верно, - согласился я. – Это не рисунки Петерса. Это рисунки, которые мы нашли на чердаке в домике обходчика. Чьи они – не знаем, предполагаем, что родственника Петерса, который тут паркеты с мозаиками выкладывал. У Петерса в галерее мы нашли похожие серии рисунков. Мы предполагаем, что Петерс бывал в домике обходчика и видел те изображения до того, как создал свои.
     - Может быть, - согласился Мих. – Хорошие виды на точки этой сети.
     - Ты хочешь сказать, что это – виды на точки, а не виды с точек? Вот, к примеру, картинка, «привязанная» к нашему старому замку, – где он на ней?
     - Это старые виды, - спокойно сказал Мих. – Очень старые. Задолго до того, как был построен замок…
     Признаюсь, такое мне в голову не приходило. Я молча смотрел на Миха. Он – на меня. По моим прикидам, руинам замка было с полтысячи, а то и больше, лет.
     Дом ударил в гонг, приглашая собраться в столовой на обед. К нам заглянула Влада. Увидев разложенные рисунки, она подошла посмотреть. Я пояснил ей ситуацию.
     - Легенды говорили, что замок был форпостом жителей древней горной страны от набегов жителей долин, которые поднимались на летающих повозках. И однажды тут была жестокая битва, и был якобы огонь, который выжег все кругом и превратил некогда цветущие земли горных долин в пустыню, - задумчиво сказала Влада. – А папа рассказывал, что замок нашли случайно – тут, говорят, целый город был когда-то, это его остаток… Десять лет раскопки вели.
     - А Борис утверждал, что никакой битвы не было, - вспомнил я.
     - Была битва, - тихо сказал Мих. – Но не в нашей – в другой реальности, они просто случайно пересеклись. Были у местных жителей от этого видения, которые остались в легендах. Город тут был, торговый город. А потом появился один богатый рыцарь, который построил на развалинах замок. Жил тут, потом исчез…
     - Барон Фраймер, - сказал я.
     - Не знаю, какое ему настоящее имя было… А прозвище – Кулэгэ, по-татарски – «Тень». Местные его боялись, хотя он плохого никому ничего не делал. – продолжил Мих.
     - А точки и «сеть» откуда? Из другой реальности? – спросил я.
     Мих отрицательно мотнул головой.
     - Она сформирована возникшими информационными вихрями, примерно так же, как большой гексагон на Сатурне, только там – атмосферные вихри. А на Земле вихри как раз образовались в результате соприкосновения реальностей, - пояснил он. – Понимаешь теперь, почему этой версии никто не поверит?
     - У нас тут много чему можно не верить, - заметила Влада.
     Мне вспомнилось лицо Саши Ивина, стоявшего над мальчиком. Хорошо, что мы не стали ему рассказывать подробности. Со стороны вся наша «репка» выглядела жутко примитивно и не научно… Ростиславу Петровичу, конечно, мы потом дали полный отчет.
     - Мих, - сказал я, - давай после обеда проработаем детали твоей версии. Она не лишена смысла.
     - Я присоединюсь, - добавила Влада. – И возьму с собой Ханни.
     40
     Мы спустились в столовую. Там вкусно пахло борщом. Я заметил, что уже сытая четверка лохматых «мушкетеров» по-прежнему окружала Ханни – ни Вика, ни Ника их не заинтересовали. Зато контакт между парами близнецов уже установился. Это было видно невооруженным глазом. Мы проскользнули на свои места и принялись за трапезу.
     Обед не затянулся. Влада о чем-то тихо говорила с Ханни, Марта сообщила новость, что в поселке Загорный собираются снимать какой-то фильм, и уже приехала съемочная группа. Близнецы, сидевшие на другом конце стола, что-то оживленно обсуждали с Викой и Никой. За десертом Ханни, перегнувшись ко мне через Владу, сообщила, что никаких надписей на небе в ее честь близнецы не устраивали и были сами удивлены, когда она возникла над их головами.
     - Но они могли думать о тебе, а что-то там скопировало их мысли, - ответил я.
     - И показало лазерное шоу, - скептически добавила Влада. – Откуда там лазеры?
     - Ты же там сама была, ты и расскажи, - ответил я. – Давай, не стесняйся, тут все свои.
     - Уаа, - поддержал меня Пусь.
     Влада засмеялась, схватила Пуся на руки и первой поднялась из-за стола. Мы перешли в кабинет, и там Влада нам кратко рассказала, что произошло в горах.
     - Мы возвращаемся в горы, - заглянул к нам в кабинет Ион. – Девушки придумали интересный вариант…
     - Сперва ты сам нам расскажи, что случилось, а потом возвращайся, - охладил его я его пыл. – Свернуть себе шею – не самый интересный вариант из всех имеющихся.
     - Не свернем, - быстро ответил Ион. – Сейчас Вика и Ника сделают анализы проб воздуха, и станет совсем ясно, что там за туман был. Дышать было в нем трудно. Потом странное чувство тревоги, почти паники. Это похоже на инфразвук.
     - Ты серьезно? – удивился я.
     - Вполне, - ответил Ион. – В пещере могут быть кристаллы, и они его генерируют. Идея Вики, кстати. Тут никто и не бывал, потому что пещера сама всех от себя гонит.
     - Я тут уже больше года живу, а таких гроз не припомню, - сказал я. – Туманы, да – видел.
     - Нет, бывали и раньше, - почти в один голос ответили Ион с Михом. – Редко, правда.
     - И удушливые туманы? Когда-то такие над большими промышленными городами висели. «Смог» назывались. А здесь они откуда? Хотя инфразвук может вызывать изменения ритма дыхания, похожие на состояния удушья. Это давно известно, - сказал я. – Словом, не порите горячку, ладно?
     - Мы будем осторожны, - заверил Ион, явно не желая отказываться от намерений снова слетать к пещере.
     - Я с вами не полечу, - заявила Влада. – И вы не полетите. Пошлем разведчика, танкетки…
     - Ладно, сообразим с Виконикой, - ответил ей Ион.
     - Исследовательская группа «2+2», - пробормотал я. – Звучит, однако…
     Ион хмыкнул и ушел, а мы вернулись к прерванному обедом делу.
     - Так вот, мы на вихрях остановились, - напомнил я. – Откуда вихри-то? Допустим, возмущенные информационные поля могли образоваться в результате соприкосновения нашей и иной реальности, как след удара… Скажем, как кратер от падения астероида. И возникло тут нечто, похожее на сатурнианский феномен. Так?
     - Почти, - согласился Мих. – Только с «ударом» - это ты, конечно, сильно. От соударения двух реальностей все могло погибнуть вообще. Недаром же Время защищает нас от таких «ударов». Тут было касательное соприкосновение, соприкоснулись и разлетелись. А след остался – деформация нашего Времени. И тут оно у нас в определенных точках стало идти медленнее.
     Я вспомнил свои ощущения и мысли на дне ущелья с пирамидой.
     - Все равно не убедительно, - сказал я. – Допустим, что в результате соприкосновения разновременных реальностей в нашей появился спин – вращательный момент, который как-то оформился в структуру этого шестиугольника, замедляющего время. Вспомни, еще в «Занимательной планетологии» предлагалось повторить опыт моделирования гексагона на Сатурне во вращающемся баллоне с водой? В зависимости от скорости вращения, можно было получить разные фигуры – квадрат, треугольник, шестиугольник. А тут не просто шестиугольник, а структура, имеющая конкретное содержание и действие.
     - Ты полагаешь, что она не возникла, а намеренно перенесена? – спросила Влада.
     - Угу.
     - А мне кажется, что все это произошло случайно, - произнесла доселе внимательно слушавшая нас и молчавшая Ханни. – Как «ханнерит» на Луне, он тоже случайно возник. Никакой детерминированности я не вижу. Эта сетка и ее эффекты – просто следы случайного события. Помнишь, - обратилась она ко мне, - я рассказывала про родовые книги и легенду о Мбуме?
     Я кивнул.
     - Там есть одна космическая легенда о переселенцах со звезд. Однажды Земля попала в Звездный танец. Она кружилась с разными звездами, и их обитатели могли ее заселить. С одной звезды на нее пришли Черные люди, они многому научили жителей Земли. И однажды ушли обратно, пообещав, что придет время, и земляне станут их гостями, - задумчиво сказала Ханни.
     - Что-то мы, други, не туда свернули, - говорю. – У нас есть эта мозаика и проблема, как ее использовать в мирных целях. Как она возникла, – другой вопрос. История об этом вообще может скромно умолчать во тьме веков. Мих, понимаешь, для заседания Исторического общества наши гипотезы – самое «то». А вот к пониманию ситуации они нас пока что не приблизили, за исключением твоей раскладки на карте. Она подтверждает, что центр здешней природной или искусственной аномалии со временем – в старом замке, у нее есть три центра на периферии, из которых один нам точно известен - на вокзале в Соловье. Мы знаем, что на вокзале и в домике обходчика точно есть замедление времени. Есть оно на нашей полянке. Но, ни домик обходчика, ни полянка в схему на карте не попали, хотя находятся рядом с центрами аномалий – вокзалом и замком. Кстати, знаете, как в XIX веке здешние места называли? «Крае татарлары» - «край старейшин».
     - Это ты у масонов нашел? – спросила Влада.
     - Да, они несколько экспедиций сюда отправили, причем под разными предлогами. То воду целебную искали, то нефть. Но все они проходили по Великой тропе и здешним местам. И Великий магистр, он же барон Фраймер из рукописи деда Кобелевича, который в гостинице останавливался, наверное, тоже в ее сторону ушел.
     - Как, ушел? – удивилась Ханни. – Один?
     - Похоже, что да, - кивнул я. – В гостинице есть об этом запись. Кстати, звали его – барон Фраймер. Возможно, что осколки кристалла, которые мы нашли в домике обходчика, именно с ним и связаны.
     Влада взяла папку с рукописью предка Кобелевича и вытащила из нее портрет.
     - Мы думаем, что это он изображен, - показала она портрет Ханни.
     - Странный портрет, - отозвалась девушка, увидев рисунок. – Посмотри, - предложила она Миху.
     Мих взял рисунок и отошел к окну. Пока он рассматривал, я отправил в информаторий запрос об удушливом тумане. Где-то мне такое попадалось раньше… Библиотека замигала своими индикаторами и очень скоро тихо тренькнула – готово. Просматривая выдачу, я краем глаза наблюдал за Михом. Он явно что-то силился вспомнить и не мог. Я отметил несколько интересных находок библиотеки и переслал их близнецам.
     - Ты чего? – окликнул я Миха.
     Тот повернулся ко мне.
     - Портрет… Я видел такой уже, пытаюсь вспомнить, где… Давно было, еще в детстве…
     - Это портрет со стены башни в старом замке, - помог ему я. – Ты мог там видеть.
     - С башни? – удивился Мих. – Какие там портреты, откуда? Одни камни…
     - Вот эти самые камни под некоторым углом зрения и дают «портрет», - сказал я. – Причем, не в одном месте. На Великой тропе есть занятный каньон с подобным изображением на обрыве…
     - Вспомнил, - хлопнул себя ладонью по лбу Мих. – В пещере у водопада я его видел. В которой мы собирались побывать после гостиницы. Точно, там. Был дождь, я там укрылся переждать. Вдруг солнце выглянуло, и прямо перед входом на фоне дождя возникло это лицо.
     41
     На следующий день сборная команда близнецов обоего пола все-таки улетела к своей пещере. Их гравиразведка показала, что там может быть несколько пещер, соединенных ходами, что еще больше разогрело интерес. Погода с самого утра опять стояла совершенно мирная, на вчерашее буйство даже намека не было. Солнце, легкие облака, тепло… Как я понял, Ион собирался «допасти» стаю дронов над оставшимися квадратами и завершить гравиразведку, а Зет с девушками хотели попробовать проехать на танкетке в пещеру. Владино предложение применить маленького разведчика они отклонили, ссылаясь на то, что разведчик – один, и он уникальный, а танкеток – две, и «их еще есть». На самом деле, разведывательный комплекс, привезенный Викой и Никой, был тоже уникален из-за той таинственной сферы, с которой они так бережно обращались. Девушки мне рассказали, что в ней было такого особенного, но у меня не отложилось. Я уяснил себе то, что это был мозг комплекса, опытный образец, без всякой корпусной защиты, и поэтому достаточно уязвимый. Комплекс с танкетками предназначался для Института истории, у нас его роль должны были выполнять биомехи - тигрята и Дебби, но их еще не совсем подготовили.
     Влада забрала себе один из дронов с гравиметрами и с утра «утюжила» им небо над старым замком. Она устроилась на скамейке перед домом и время от времени получала из принтера листы гравиграмм с нанесенными кривыми. По ним выходило, что в основании башни замка было несколько пустот и даже некое подобие потайного хода, ведущего прямиком к башням Меера. Я тем временем сидел в кабинете и засовывал в одного из многострадальных кухонных роботов «археологическую» прошивку – это нам могло пригодиться в замке.
      Загудел вызов на коммуникаторе. Вызывал Зет.
     - Мы уже на месте, девушки готовят свои танкетки. Садиться не станем, с воздуха посмотрим…
     - Постоянную трансляцию устрой, - посоветовал я.
     - Уже, - отозвался Зет. – Переключи канал.
     Один из углов терминала заняла картинка с камеры танкетки, которая ползла к лазу в пещеру. Перед входом машина несколько задержалась, видимо, трансформируя свои габариты к размерам прохода и радиусу видимого поворота. Потом она бойко поползла вглубь и очень скоро выбралась на выступ, идущий по стене почти круглого помещения, пол которого занимали кристаллы самых различных видов и форм. На выступе движению ничего не мешало и машина беспрепятственно объехала круг.
     - Виртуальная модель готова, - сообщил голос одной из девушек. – Запускаем анализатор.
     Танкетка поехала по второму кругу, прощупывая кристаллы лазерными и другими датчиками своего арсенала. Но ей удалось продвинуться только менее четверти круга. Потолок круглого зала вдруг осветился. Изображение исчезло.
     - Потеря управления, - послышался голос Зета.
     Через некоторое время он сам связался со мной.
     - Там прошел сильный импульс, - сообщил Зет. – Девушки говорят, что при потере внешнего управления танкетка переходит на автономное исследование и действует сообразно обстановке… Мы оставляем наружные камеры слежения у входа и на всякий случай убираемся от него подальше…
     - Разумно и сообразно обстановке, - не удержался я от сарказма.
     - Опять туман, - вклинился Ион. – Уходим! Зет, слышишь?!
     - Зет поднимет на борт сферу и мы сразу стартуем, - отозвалась одна из близняшек.
     Снизу прибежала Влада.
     - Чего там у них такое? Опять тучи!
     Я включил ей запись переданного Зетом, а сам пошел встречать коптеры.
     Первой опустилась маленькая машина с Ионом, но почему-то выходить из нее он не спешил. Севший следом большой коптер сразу поднял «крыло» двери и тонкая фигурка из него заспешила к машине Иона. За ней появились еще двое и пошли ко мне навстречу.
     - Успели, - приветствовал я их. Это были Зет и Вика. – Что там у Иона?
     - Дверь у него заклинило, Ника пошла выручать, - пояснила Вика.
     Я внутренне улыбнулся. Как – не знаю, но предпочтения у близнецов уже наметились. Саму Вику я смог определить только по вышитой букве на рукаве ее куртки.
     - А где Влада? – спросил Зет.
     - Смотрит ваши приключения на терминале, - ответил я. – Вика, там кто-то из вас говорит о создании виртуальной модели. Она сохранилась?
     - Она создается в сфере, и по ней разрабатывается маршрут дальнейшего исследования для танкеток, - пояснила девушка. – Сферу мы сохранили, значит, модель – тоже.
     - А посмотреть-полазить как?
     - С этим сложнее. Проще получить планы. Или смотреть через операторский интерфейс. Жаль, что танкетку потеряли – часть информации она хранит, на сферу не все передается оперативно.
     К нам присоединились Ион и Ника.
     - Ты эту машину замени, - сказал брату Зет. – Раз дверь дурит, то к ней доверия нет.
     - Там не дверь, - ответила ему Ника. – Там плевок.
     «Начинается», - подумал я. Вслух спросил:
     - Там был верблюд?
     - Угу, - поддержала тон Ника. – Только он плюнул стеклянной смолой.
     У меня загудел коммуникатор.
     - Из пещеры выбросило блестящий шар, - сообшила Влада.
     Разговор слышали все. Мы переглянулись.
     - И что он делает? – поинтересовался я.
     - Лежит и блестит, - ответила Влада. – Там уже солнечно, тучи исчезли. Спроси Иона, у него, вроде, был грейфер на малом коптере? Шар по размерам небольшой, может, влезет?
     Ион вопросительно посмотрел на меня.
     - В автоматическом режиме попробуй притащить. Ника тебе поможет. А мы все переключаемся на добывание виртуальной модели от сферы. Влада, слышишь? – решил я.
     - Уже иду, - ответила она.
     Вскоре мы осторожно извлекли сферу и переместили ее в дом, в ту самую комнату, откуда управляли разведчиком. Вику увиденное в ней привело в полный восторг, я подумал, что близняшки такие же «технократки», как моя Влада. Девушки возились с подключением, а Зет тем временем в кабинете готовил информацию для «шефа». Я пошел проведать Иона.
     Коптер уже улетел. Ион и Ника сидели, прижавшись друг к другу, под большим плотным зонтом, закрывавшим их от солнца. На коленях у них лежала спаренная консоль дистанционного управления. Оба пристально смотрели на экран. Процесс был в самом разгаре. Я тихо понаблюдал за ними и пошел обратно. Где двое есть, там, как говорится, третий – лишний.
     Когда я вернулся, то у девушек уже все было готово. На «звездолетном» экране медленно поворачивалось скопление кристаллов. Все был прекрасно, но чего-то не хватало. И тут я понял – чего.
     - Где собакисы? – спросил я у Влады.
     - На полянке, - улыбнулась она. – Детей экзаменуют. И Дебби с ними. А Мих с Ханни у Вебсика.
     Про Марту и Славу я не спрашивал – они готовили группу «лунников» в санатории Космофлота и временно жили там.
     Виртуальная модель, которую создала сфера, давала возможность анализировать и выделять группы кристаллов по форме и скоро перед нами было несколько «карт» их размещения. На первый взгляд, это был хаос разных комбинаций, но, по мере всматривания в него, приходило ощущение какого-то странного порядка. Выделялись совершенно непривычные для кристаллического мира конусные спиральные образования, потом бросалось в глаза большое количество неправильных шестиугольников. Мы – Влада, Вика, Зет и я – рассматривали модель порознь, пытаясь подметить возможно большее количество «закономерностей» и «странностей». Идея у меня уже зрела.
     Наше занятие было прервано «возвращением» Иона и Ники. Шар они притащили. В нем оказалась танкетка. Нечто облило ее стекловидной массой, придало форму шара и выбросило наружу.
     - Мне это напоминает икринку, - задумчиво сказал Ион, - когда мы все собрались вокруг нового «артефакта».
     - А мне – упаковку для непереваренных отходов, которые этот кристаллический организм не смог переварить и удалил через подобие заднего прохода, - ответил ему я. – Смотрите, все сходится. Мы влезли, когда на втором круге начали его щупать, то рабудили пищеварение, когда не переварилось – упаковалось и выбросилось наружу. У него выход наверху ведет к расщелине на Великой тропе. Видимо, «оно» способно создавать оптические иллюзии отсутствия расщелины на тропе или надписи «Ханни» в небе на фоне тумана. Вы действительно ничего не писали. Но «оно» уловило ваше присутствие и мысленный посыл. Может, захотело подманить ближе.
     - А приборы кто раскидал, тоже «оно»? – напомнил Ион.
     - «Оно», - кивнул я. – Пищу почуяло, а в рот не получило. Вот с голодухи и пукнуло. И оно тут давно, может, со времен соприкосновения миров, о которых вчера рассказывал Мих.