Глава 28. Новые встречи

     Мы вернулись в Соловей поздно. Дети, возбуждённые увиденным и услышанным, не умолкали всю дорогу, засыпая нас вопросами. Мы отвечали с пятое на десятое, но малышей и это устраивало. В багажном отсеке вместе с Дебби ехали четыре новеньких «обучалки». В отличие от аналогичных устройств Владиного детства, эти больше соответствовали тогдашним мечтам Иона и Зета о том, чтобы обучалка могла поспевать за учениками: у них были самоходные платформы. Правда, Влада сказала мне, что вся их «самоходность» только до учебной комнаты, а там она её отключит. Под учебную комнату предполагалась хорошо знакомая детям зала в доме Ростислава Петровича. Завтра в ней должен был появиться «дудуля» - так наши «Рюрики» окрестили маленького, похожего на перевёрнутый стакан робота-помощника, через которого их учительница могла видеть из Загорного всё, что происходит в «классе». Прозвище сей робот получил за сигнал «ду-ду», который иногда произносил.
     Нас встречали Володя со Славой. «Общий дед» стоически выдержал обрушившуюся на него лавину детских восторгов. Я бы под таким натиском рухнул, но у Славы были таланты на сей счёт. Немного посмотрев, как он умудряется отвечать всем малышам сразу, я позавидовал Пусе с Джекой: они устали «как собаки», выскочили из коптера и, не обращая ни на кого внимания, спали у бордюрчика. Володя перехватил мой взгляд и понимающе сказал:
     - Тоже ищешь бордюрчик?
     Я кивнул.
     Было что-то около половины восьмого, когда мы подошли к дому. Женщины увели детей и собак внутрь. Володя предложил мне немного посидеть «на ветерке» на ступеньках веранды. Гасла полоска вечерней зари, над головой на тёмно-фиолетовом небе был виден месяц, не лежащий лодочкой, как на экваторе, а нормальный, вертикальный круторог. Жаль, что деревья близко и приходится запрокидывать голову, чтобы полюбоваться такой красотой.
     - Шею не сломай, - посоветовал Слава.
     - Красиво, - вздохнул я. Сон сам по себе куда-то скатился, да ещё
     Володя сбегал за бодрящим коктейлем. Я рассказал друзьям о пропущенных вызовах высокого начальства.
     - Не мудрено, - сказал Серёгин. – Увидели, услышали, но - успеется с ними. Нам тоже звонили. У нас «безопасники» интересовались, что за планшет Влада в руке держала. Я им напомнил, что нам такие присылали, когда тут аномалия была, вроде они должны были помогать нам обнаруживать гравитационные искажения от «шарах». То ли устройства не работали, то ли что-то другое, словом, выкинули тогда всю партию. Дети нашли и играли с ними.
     - Так и сказал?
     Серёгин кивнул головой.
     - Слушай, мы с Володей, кажется, видели то, что на планшете наблюдала Влада. Когда она «увидела» Плутон, то на наших «рисовалках» появилась сфера с восьмигранным пятном, которая изменила геометрию и соприкоснулась с другой фигурой, похожей на конус. Видно было плохо, но различимо, я, честно говоря, не придал этому значения, - Слава виновато улыбнулся и почесал затылок. – А ты сам что видел?
     - В том-то и дело, что ничего. Даже Плутона не видел, стоя рядом. Все кругом видели, вся Земля видела, а я – нет. Стоял с картиной в руках и смотрел на Владкин обруч.
     - Шоу показали, - хмыкнул Володя, – детишек потешили. Хотят «дальневидение» вынести с Земли, да пусть выносят! Сегмент и геокристалл с Земли никто не вынесет… Для нас ваш открытый урок обозначил новые горизонты.
     Я вспомнил слова друга утром, когда во время завтрака всё-таки связался с секретарём Председателя Союза Континентов, извинился за молчание и пропуск вызова, сославшись на обстоятельства. Молодой человек вежливо остановил мои извинения и предложил встретиться с Председателем для консультаций.
     - А что предполагается сделать предметом консультаций? – осторожно поинтересовался я.
     - Альтернативы, доктор Кивин, - прозвучало в ответ. – Некоторые события, в том числе и самые последние, показывают, что есть иные альтернативы «дальневидению». Председатель хотел бы обсудить их с вами и Кругом Посла Вебсика. Я не ошибся в названии вашего сообщества?
     - Мне очень жаль, что сам Вебсик не примет в этом участие, - сказал я.
     - Не могу сказать, но, насколько мне известно, доктор, предложение о консультациях поступило именно от Посла Вебсика, - ответил секретарь и отключился, сославшись на срочное поручение.
     Опустив коммуникатор, я удивлённо повернулся к присутствовавшим при этой беседе домочадцам. Влада и все остальные сохранили невозмутимый вид, но в глазах прыгали чёртики.
     - «Поступило от Посла Вебсика», - повторил я. – Вы слышали?!
     Влада положила мне на тарелку кусок запеканки с курагой и повторила то, что ранее говорила мне на трибуне.
     - То есть, ты решила провести урок сама только потому, что имела личный опыт в случае с Марьяной? – уточнила Марта. – Действительно, получается, что так. Кроме тебя раньше никто из нас Плутон видеть не мог. Но, согласись, что для чистоты эксперимента, нас могут попросить «увидеть» и другие места. Ты готова?
     - Н-не знаю, - растерялась Влада. – Не думала, мама.
     С улицы донёсся радостный лай собак, и дом известил о прибытии гостей. Первыми перед нами появились близнецы Петерсы в парадных формах, Оле Лук и Дегов. Вчера я пытался найти Олега и Оле Лука, но не смог – они куда-то скрылись сразу после завершения действа на стадионе. За ними под наши радостные возгласы вошёл Роман Самоедкин собственной персоной. Рядом с ним сияла от счастья Мила.
     - Мы не пойдём в класс! – громко заявил Юрик. – Здесь интереснее!
     Пока я соображал, как «педагогичнее» отреагировать на такое заявление, Дегов изобразил на лице крайнее огорчение и заявил малышу, что они прилетели только для того, чтобы первый раз проводить его в класс, а раз такое дело, то они летят обратно, и даже нарочно повернулся к выходу. Мальчики-девочки с криками обступили его, «уговорили» остаться и убежали наверх собираться.
     - Ромка! – обнял я старого друга. – Ромка, чёрт! Сбежал от Александра Борисовича?
     - Вовсе нет, - с довольным видом ответил Самоедкин. – Признан годным к строевой и отпущен его милостию.
     - Какой ещё строевой? – переспросила Влада. – Чего ты строить собираешься?
     - О, у него великие замыслы! – ответила ей Мила. Такого сходства с «Миленой Кисс», как раньше, я не заметил, в её лице появились новые черты, оно неуловимо изменилось. Причёска тоже стала несколько другой, в глазах появилось тепло. Такой она мне больше нравилась.
     Подошла Юля, и девушки, взяв со стола напитки, отошли от нас на диван.
     - По правильной старой традиции гостей сажают за стол, наливают и выпивают с ними несколько чашек чая, спрашивают о погоде и только потом заводят деловой разговор, - засмеялся Оле Лук.
     - О делах потом, сначала проводим молодое поколение, - сказал нам Зет. – «Дудика» мы привезли...
     - «Дудулю», - поправил я.
     - Мы готовы! – первыми возвестили хором с порога Юлькины девчушки.
     За ними стояли наши двое. К поясам мальчишек были пристёгнуты новенькие коммуникаторы: первогодники получали личный код вызова и заносились в общепланетный реестр, как взрослые. Здравствуй, племя младое, незнакомое… Хотя мамы сразу сели перед ними на корточки, что-то поправляя и одёргивая, детки – молодцы, самостоятельные, подумал я.
     По дороге я успел рассказать Иону о предстоящем визите на остров Союза Континентов. Роман шёл с нами и внимательно слушал.
     - Для консультации, говоришь? Инициатива Вебсика? – задумался Петерс.
     Я терпеливо ждал: как-никак он с Михом там крутился и знал всякие подвохи. Зет с Владой шли сзади и наперебой вспоминали всякие проделки из их детства, развлекая публику.
     - Союз Континентов склонен считать, что сегмент – это нынешняя форма существования Вебсика, - пояснил Ион. – Секретарь мог иметь в виду сегмент. Мы не знаем, как у его сородичей оформлены периоды зрелости, может быть, сегмент и есть такой период.
     - Не думал об этом, - честно признался я. – Период – это понятие временное, а у них времени нет. Ранее сегмент контактировал с Союзом Континентов?
     - При мне – не было, - ответил Ион и добавил, что нам надо бы послушать Романа.
     - Нет, меня слушать не стоит, - отозвался Самоедкин. – Чётко могу сказать только одно – моя идея послать мула и посмотреть через него, была глупостью и авантюрой. Что сам полез – глупостью вдвойне. Там просто размываешься по настоящему, прошлому и будущему и утрачиваешь и настоящее, и прошлое, и будущее. Полная прострация.
     Ион подал мне знак, чтобы я не расспрашивал Ромку. Сам Самоедкин замолк и больше не высказывался.
     Проводив детей и «сдав» их на попечение «дудули», мы решили ещё прогуляться дальше к домику обходчика. По пути Слава показал рукой место, где они с Володей нашли «рисовалки». Роман заинтересовался и попросил её показать.
     С собой у нас «рисовалки» не было, но был Пусь. Я объяснил псу задачу, он вильнул хвостиком и побежал к дому. Скоро пёс вернулся планшеткой в зубах.
     - Она самая, - сказал я, лаская лохматого друга.
     - Это словно из времён «монтока», - медленно произнёс Роман, приняв от меня «рисовалку». – Видите, оборотная сторона как будто перфорирована мелкими-мелкими отверстиями? В «монтоке» была такая перфорированная фольга для экранировки…
     - Ну, здесь не фольга, а пластик, - возразил я, - и похоже на тиснение, а не на перфорацию. Интересно другое – покрытие экрана. Оно выполнено из покрытия для отражателя к анамезонному двигателю для Первой звёздной. Про абсолютный отражатель слышал?
     - Не может быть, откуда сведения?
     - А из того учебного курса Института времени для экспресс-подготовки, который нам с Владой пришлось освоить.
     Роман крутил в руках «рисовалку», обнаруживая все новые и новые особенности её отражения.
     - Очень занятно, - комментировал он. – Материал с переменными отражательными свойствами, или, нет - с локализованными отражательными свойствами. Не думал, что такое уже создано. А что она должна была у вас показывать? – спросил он у Славы.
     - Гравитационные искажения от «шарах». Как помню, идея была такой, что «шарахи» отражались на ней как матовые пятна. Она должна была сразу показывать ориентировочную картину их расположения перед исследователем. У наших сканеров раньше луч был тонкий, и уходило много времени на локацию, а «шарахи» иногда меняли своё местоположение, и приходилось быть осторожными. Карта постоянно уточнялась, а эта штука должна была помочь быстро оценить ситуацию- ответил Серёгин.
     - Ясно, - кивнул Роман.
     Влада добавила, что иметь при себе эту «рисовалку» ей посоветовали Смит и Эльза во время последнего общения с ними.
     - Я держала её так, чтобы отражалось озеро. В момент контакта оно перестало отражаться, и я сама увидела двух спасателей на Плутоне. Ребята, я поняла, какую «рыбу» ловил тут Вебсик! Возможность связи – это и есть его «рыба»!
     - Похоже, - согласился с нею Роман и посмотрел на меня. Про «рыбу» он был наслышан от нас. - Озеро имеет какие-то особенности?
     - Оно почти правильной круглой формы и под ним кристалл, как утверждает Штефен, - ответил я.
     - Естественная линза?
     Я пожал плечами и сказал, что тут, наверное, «мозаика» сработала, а не одно озеро. Роман не ответил и снова принялся рассматривать «рисовалку».
     От домика обходчика нас отделяла заросшая травой насыпь. В траве лежало несколько шпал, закатившихся сюда, когда расчищали «корень». Мы с Володей и Славой выволокли пару шпал на путь, чтобы было, на что сесть. Собаки забрались на импровизированную «скамейку» первыми. Влада с Юлей и Милой с удовольствием расположились на её солнечной стороне, Марта выбрала для себя тенёчек под раскидистым кустом у тупика и устроилась на насыпи.
     - Роман, присядь, - окликнул я друга.
     - А, что? – вздрогнул он. – Простите, задумался….
     - Думать полезно, - ухмыльнулся Зет, – но иди сюда, посмотри, какая красотища, трава по пояс, букашки ползают, им никакого дела нет до наших дум.
     - Я, ребята, вот что скажу: я не совсем весь оттуда вернулся, - не обращая на него внимания, тихо произнёс Роман. – Алекса Линника помните? Вот, оно самое и со мной.
     Ион незаметно подмигнул нам и примирительно изрёк:
     - Хомо сапиенс до и после квантовой запутанности – это две большие разницы. До неё он не знал о её существовании, а после – не знал, что с нею делать. Роман, не дури, у тебя были проблемы не от квантовой запутанности, а от того взрыва, который тебя покалечил. Если тебе кажется, что ты – это не ты, то…
     – Вы не понимаете, о чём я, - отмахнулся от него Самоедкин. - Из той квантовой прострации можно выйти только в одном случае, если извне сохранены правила твоей сборки, и есть, кому собирать. В ней ты распадаешься на несчётное количество вариаций, но в информационных полях, или где-то ещё, хранится твой образ, по которому в момент выхода происходит сборка. То же самое и при телепортации. Зеро-Линника телепортировали с Плутона, на Марсе его «собрали», образ имел отличия, вот ему и кажется, что он – это не он. Вебсик из моего образа и сделал «плотину», он меня умудрился «собрать» на ходу, и не его вина в том, что образ был не совсем точным. Поняли?
     Я хорошо понимал, о чём говорил Роман. Старая, как мир, философская проблема отражения… Мы отражаем, нас отражают, и отражения не совпадают…
     - А как ты вообще себе представляешь телепортацию Линника? – допытывался Зет.
     - Да очень просто, - Роман потёр подбородок. Я машинально отметил, что похожий жест был у Ростислава Петровича. – Пилот Алексей Зер погиб на Плутоне при невыясненных обстоятельствах, но каким-то образом там удалось получить скан его разума, который был передан на Марс и внедрён в клон.
     - Линник не был клоном, это совершенно точно, - вставил Ион.
     - Да ты дослушай, - поморщился Роман. – Тело пилота на Плутоне сохранили, потом его при оказии переправили на Марс, и появился нам известный Алекс Линник. Клон свою промежуточную задачу выполнил и был уничтожен…
     Ион с Зетом переглянулись.
     - Идея красивая, - сказал Ион, - только представить передачу скана разума на Марс по имеющейся связи сложно.
     - А кто говорит, что по имеющейся? – удивился Роман.
     - То есть, ты хочешь сказать, что в случае с Линником тоже был Вебсик? – спросила Влада.
     - Теперь более, чем уверен. И эти «телепортации» Милены Кисс тоже без него не обошлись. И лейтенант Шеддард тоже. И старики Мееры.
     - И Марсианская автономия, - докончил Ион и вдруг рассердился. – Давайте всё свалим на Вебсика, а? В «Монтоке» из подопытных вышибали мозги, это был изуверский проект. Мееры разработали сканер разума, это оказалось абсолютным средством вышибания мозгов, в чём старцы убедились персонально. В Марсианской автономии – даже говорить не хочется, своими глазами видел. Причём тут Вебсик? Друзья, нам с Михом пришлось выдержать серьёзный прессинг в Союзе Континентов. Говорю откровенно, здесь все свои. Признать Вебсика послом самого себя оказалось проще, чем признать, что мир изменился, он уже не будет таким, как раньше. Старые фобии оказались сильнее. Земля – наш дом и мы хотим быть на ней самыми умными. Ростислав Петрович всегда говорил: хотеть – это одно, быть – другое. Прежняя Земля не может допустить, чтобы всякие «Вебсики» были умнее её, а после нашего открытого урока оппоненты костьми лягут, но отвергнут все разумные доводы…
     - Всё так - и не так, - обнял брата Зет. – Не так всё плохо, как ты рисуешь. Если лягут костьми – пусть себе лежат, песочком посыплем сверху, памятник поставим... Но они люди разумные, нам просто надо понять, что они защищают на самом деле, вывернуть это наизнанку, показать абсурдность и предложить свою обоснованную альтернативу. Юру уже позвали для консультаций. Вам это ни о чём не говорит? – Зет сладко потянулся.
     Нет, эти близнецы Петерсы были разными, внешняя похожесть обманчива, думал я, слушая Зета. Вместе они очень хорошо дополняли друг друга, поэтому Ростислав Петрович их старался не разлучать по службе. Ион сейчас формально был старшим, выполняя руководящие функции, но я подозревал, что на самом деле они это делали вместе, возможно, подменяя друг друга.
     - Мне факт вызова на консультации говорит о том, что уважаемые оппоненты после нашего открытого урока сами не знают, что им делать, - продолжал тем временем Зет. – Мы этого хотели? Хотели. Так вот – моё мнение: Роман прав. Вспомните наши детские истории, как Вебсик управлял ситуациями, чтобы мэрия исполняла наши «капризы»?
     - Да уж, - покачал головой бывший мэр посёлка Серёгин. – Такое забыть трудно.
     - Вот, - кивнул ему Зет, - а что, управлять наукой сложнее? Или Союзом Континентов?
     - А какие у нас альтернативы? – вдруг, не обращаясь ни к кому, произнёс Дегов. – У Внеземелья нет альтернатив. Они могут быть только на Земле. Что, на Марсе можно вот так запросто выйти посидеть на поверхности? Везде, кроме Земли – искусственная среда обитания. Ис-кус-ствен-на-я. Человек, правда, существо удивительно «привыкучее», но внеземельное человечество – это феномен социальной устойчивости. Там же малейший дисбаланс может спровоцировать социальный взрыв. Поэтому такой строгий отбор поселенцев и – парадокс: отбирают лучших представителей Земли, а что остаётся Земле?
     - Ну она талантами не обеднеет, - рассмеялись мы.
     - Я не об этом, - невозмутимо продолжил Дегов. – Аккумулирование творческого потенциала в Марсианской автономии за короткое время привело к тому, что они стали искать свои альтернативы. И нашли – где они сейчас, кто скажет? У нас на Земле с этой аномальной зоной, кристаллами и Вебсиком в придачу получилось примерно то же самое. Не приходит в голову, что Круг Вебсика – это такое же аккумулирование творческого потенциала с целью поиска альтернативы? В нашем случае только сейчас стало понятно, какой именно альтернативы: внепространственного контакта с другими мирами. Это отличается от того, что искал Марс только одним фактором: те искали пригодную для жизни планету, а мы сидим на ней. Нам не нужно никуда идти, для нас это просто любопытство. Но это, друзья мои, может стоить нам постоянных приключений жить в аномальной зоне…
     О, как он оказался прав! Через несколько дней мы с Владой шли по открытым галереям плавучего острова Союза Континентов, направляясь к Башне Администрации, где нас ждал Председатель. Времени было с запасом, поэтому мы шли не спеша. Влада была в том самом платье с открытого урока, в руке она держала «рисовалку». Встречные часто узнавали её, приветствуя лёгкими поклонами. На площади Администрации у фонтана Дружбы Континентов нас ждали двое мужчин. Одного из них я сразу узнал – секретарь, с которым я беседовал, лицо второго – худого и высокого с папкой в руках - было скрыто за большими чёрными очками.
     - Извините, доктор, я вынужден пользоваться очками вне помещений, - сказал он, пожимая мне руку, и назвал себя. Это был физик Левин, тот самый, под руководством которого поставили неудавшийся эксперимент в Церне. Ростислав Петрович говорил мне о нём, хотел познакомить, но не успел.
     - Я восхищён вами, Влада, - признался он, раскланиваясь с моей спутницей.
     - Вы тоже приглашены к Председателю? – спросила она.
     Левин неожиданно расхохотался.
     - Считайте, что да. С сегодняшнего дня занимаю его место.
     Мы смутились. Мы настолько привыкли к абстрактности титула Председателя, что череда конкретных лиц, занимавших эту должность, ускользала от внимания. Они менялись каждый год, осенью. Ион, правда, говорил, что Председатель будет новый, известный физик, но не называл, кто он, а я не спросил. Председатель он и есть Председатель. Сегодня один, завтра – другой, но кого попало на эту должность не назначат, просто традиция такая, что её на Земле должен занимать человек, хотя с обязанностями любой супермозг справится играючи.
     Левин показал рукой на тенистый скверик, разбитый перед входом в Башню Администрации и предложил побеседовать там.
     - Вы, наверное, знаете, что я после неудачного эксперимента в Церне долго работал вне Земли на астрофизической станции с известным астрономом и моим другом Лео Канти. – начал он, когда мы расселись в креслах-ракушках вокруг низенького столика. – Моё желание в первую очередь побеседовать с вами продиктовано не столько моим новым статусом, сколько принятым Союзом Континентов решением вынести исследования за пределы Земли. Решение обоснованное, поскольку мы вторгаемся в слабо изученные даже теоретиками сферы, а Посол Вебсик, ныне нам… ммм… скажем так, временно недоступен.
     Мы с Владой этого не знали, но ничем не показали, ожидая продолжения. Беседа явно носила непротокольный характер, что мне нравилось. Худое, вытянутое лицо Левина со скошенным лбом и широким каплевидным носом забавно отражалось в полированной поверхности столика, но разглядывать его там долго не пришлось: робот принёс напитки и поставил перед Председателем какой-то ящичек из красного дерева.
     - Друзья мои, мы все плывём в одной лодке и не хотим, чтобы она перевернулась, - произнёс Левин. – Игры со временем и пространством для нас опасны тем, что мы можем перевернуть лодку. Один раз чуть так и не получилось…
     - Вы имеете в виде Церн? – не выдержал я.
     - Именно, - кивнул Левин. – Я хорошо знал Ростислава Петровича, могу сказать, что мы вместе с ним решили до поры до времени не рассказывать никому, что на самом деле произошло в Церне. Мне безумно жаль, что он погиб, но я думаю, что он одобрил бы наше решение. Лео Канти был моим ассистентом в том эксперименте, он знает о нём столько же, сколько я. Вам знакома теория складок пространства-времени и «проколов»?
     - В рамках общего курса экспресс-подготовки Института Времени, - ответила Влада.
Председатель кивнул головой.
     - Некоторые исследователи воспринимали складки времени как патологию, - продолжил он, - но есть математический аппарат, показывающий, что время вовсе не линейно. Оно, как и пространство имеет складки, а наша Земля на своём пути их постоянно пересекает. В момент одного из пересечений мы поставили пространственно-временной эксперимент…
     Я затаил дыхание. Рассказчиком Левин оказался очень хорошим. Простыми словами, без лишнего «мудрствования» он обрисовал то, что у них произошло. Я словно наяву увидел маленькую группу растерявшихся экспериментаторов в громадном зале, загоревшиеся аварийным светом табло, вой сирены и промелькнувшее видение каких-то светлых медуз, удерживающих своими слабыми щупальцами рвущуюся мимо них чёрную спираль…
     - Предохранители сработали, - закончил свой рассказ Левин, - но всё равно почти треть энергии Земли ушла неизвестно куда. Если бы не они, то мы погубили бы планету… Повторять пройдённое мы не имеем права, но вы предлагаете иной путь, как я понимаю?
     - Ваш эксперимент открыл путь Вебсику, - сказал я. – Но, какая цель стояла перед экспериментом?
     - Энергетическое кольцо, - пояснил Председатель. – Вечный и неистощаемый источник энергии. Земные катаклизмы уничтожили и остановили почти половину действующих энергостанций, вспомните историю. Мы тогда решили рискнуть.
     - Вы знали, что потом появилась ано...

Ознакомительный отрывок 50% закончился