Глава 27. Открытый урок

     Влада прочла записку отца через моё плечо. Он писал, что они с Володей пошли прогуляться и «скоро вернутся». Я просмотрел на часы – сутки для нас с Владой пролетели незаметно. Было ранее утро следующего дня, а нам даже спать не хотелось, будто пара часов прошла.
     - Ты сможешь его обратно всунуть и собрать «рисовалку»? – спросила она, кивая на замок.
     - Попробую, - ответил я. – Если защёлки не сломаны, то это легко. А если сломаны, то придётся повозиться.
     - Возиться некогда, - возразила Влада. – Нам уже пора вылетать в Загорный и проводить урок. Я хотела показать эту «рисовалку».
     Защёлки оказались сломаны. Столовая вилка всё-таки не совсем хороший инструмент для ювелирных работ. Я старался, но закрепить замок без клея мне не удавалось, а с клеем можно сажать только наверняка. Влада тем временем куда-то исчезла.
     - Не получается? – раздался за спиной её голос. – Я уже готова.
     Я обернулся. Влада была в бело-зелёном платье с рукавами и стоячим высоким воротником, очень похожее по фасону на то чёрное, в каком она была в нашей с ней первой командировке на открытии лунного мемориала. В руках - матовая папка со стильной зелёной застёжкой. На волосах опять светился зелёными кристаллами обруч. Он-то ей зачем на открытом уроке, удивился я, но спрашивать не стал - с её огромными глазами смотрится неотразимо.
     - Со мною будет Дебби, - сказала Влада.
     - Ты и без неё хороша, - только и нашёлся сказать я, добавив, что с починкой у меня не вышло.
     - Можно обойтись без неё, - смилостивилась моя «королева». – У тебя будет другая, не менее важная, роль. Ты будешь держать нашу картину.
     - А стоять она сама не может? Или висеть на крючке?
     - «Держать» - это не значит стоять с ней в обнимку, дорогой. Она и без тебя постоит. Но надо держать с нею связь, чтобы она показала сегмент.
     - Показать сегмент? Послушай, ты хотя бы просвети меня, о чем ты собираешься говорить, - попросил я. – И скажи, как мне одеться.
     - В полёте расскажу. Одежду я тебе положила в спальне, иди, только скажи, где расчёска – Пусь слишком взъерошенный.
     Услышав про расчёску, Пусь поспешил удалиться на диван за роялями. Я скрыл улыбку.
     - А он что у тебя держать будет?
     - Он будет исполнять особые обязанности, - важно заявила Влада. – Я ему сейчас объясню. А у тебя есть пятнадцать минут.
     Она извлекла откуда-то обруч для пса и пошла за ним к дивану. Я направился к лифту. Влада мне приготовила «космофлотовский» комбинезон с нашивками Института Времени и такой же, как у неё, обруч на голову. Полюбовавшись на себя в зеркало, я решил, что детишек своим видом не испугаю. И мне комфортно – подобие лунной униформы или космофлотовских комбинезонов с широким поясом я любил и охотно носил повседневно.
     Мы уже садились в коптер, когда появились Слава и Володя с большой пластмассовой коробкой в руках, из которой Слава с торжествующим видом извлёк сразу пару тех самых загадочных «рисовалок». Мы с Владой переглянулись. Расспрашивать было некогда. Преисполненный гордости от порученной ему миссии Пусь уже ждал меня на кресле второго пилота, но я сел в салон к Владе. Чмокнув отца, Влада отобрала себе несколько «рисовалок», и мы улетели.
     По дороге Влада (вот хитрая!) посвятила меня в свой замысел. Они с Юлей, как я понял, вынашивали идею уже давно, но, после случайной гибели на Плутоне Марьяны Маринкиной, Влада оказалась единственной носительницей её разума. Юле удалось под глубоким гипнозом получить те ощущения, которые Марьяна испытала, когда Вебсик «дотянулся» до неё с Земли на Плутон. Фактически, это было первое «дальневидение». Слушая Владу, я сразу вспомнил вид засыпанного мелкими синими, серыми и черными кристаллами ледяного плато, жёлто-черные пятна обнажённой породы, тусклое Солнце, которое подсвечивало низкий голубой туман, вертикальные тени от небольших гор и холмов Плутона. Вспомнил, как мне хотелось оттащить Владу от невидимой преграды и человека в скафандре с другой её стороны - Марьяны. Когда они совместили руки, то вдруг пошли расходящиеся круги, как от камня на воде, которые все сильнее и сильнее размывали изображение далёкого мира Плутона в безликую серую пелену. И – своё потрясение, когда Влада после всего повернулась ко мне, но это была уже не Влада. Что, опять это переживать? Влада тогда справилась с подселённым разумом, не дала захватить свой, вернулась… Видимо моё лицо отразило гамму чувств, потому что Влада сразу замолчала и взяла мою руку (мы сидели напротив друг друга).
     - Милый, ну не надо так воспринимать, - попросила она. – Ты всегда мой. Но вспомни нашего деда – как он жил с двумя сознаниями – своим и «подземным»? И именно «подземное» ему помогло в башне Меера. Так вот, мы с Юлей выяснили, что ощущала Марьяна в то время, когда мы с тобой и Вебсиком были на берегу моря. Она почувствовала зов. И пошла на него.
     - Ты забыла, что прежде запросили её согласия и получили его, - напомнил я. – Так что она была подготовлена к тому, что что-то будет происходить.
     - Пусть так, - кивнула Влада. – Но она не видела меня, она просто упёрлась руками в стену льда из ханнерита. А я её видела.
     - Ханнерит на Плутоне? Это точно? Откуда он там? Мы же полагали, что он и на Луне появился от взрыва анамезона.
     - Не знаю, откуда, но он там. Абсолютно точно. Она же с ним работала. Могли тайком вывезти с Луны, как тайком доставили на лунную базу супермозг. Не удивлюсь, если он и на Марсе окажется.
     - Или в поясе астероидов, - пробормотал я.
     Мы замолчали. Я с грустью думал о том, что Ростислава Петровича уже не спросишь, а он-то наверняка знал про ханнерит на Плутоне. Пришла мысль, что и с Алексом Линником это могло быть связано. Оставался ещё Грант Маринкин, но к нему обращаться не хотелось: неприятный тип.
     - А ты откуда узнала про ханнерит на Плутоне? – спросил я Владу.
     - От Марьяны Маринкиной, я же тебе говорила, что мы с Юлей работали с фрагментами её памяти, какие удалось сохранить. Она называла его «ледяной глаз», про «ханнерит» она не знала. Спасатели, которые сейчас там, на Плутоне, работают, прислали спектрограммы – он самый.
     Влада посмотрела в окно – мы уже делали круг над посёлком. Про их работу с фрагментами памяти Маринкиной я не знал ничего, было жутко интересно, но коптер уже сел около платформы. Час был ранний, посёлок спал. Но в окне старой гостиницы горел свет. Я спрыгнул на землю, за мной - Дебби. Было прохладно, Влада набросила поверх платья тонкую прозрачную термонакидку, я застегнул до горла молнию комбинезона.
     - Ты на стадионе собираешься выступать? – поинтересовался я, беря сумку с картиной и какими-то вещами Влады и выпуская с переднего сиденья Пуся.
     - А вот и нет! На озере, где Вебсик ловил рыбу. Помнишь такое?
     Я вспомнил размеры пляжика на озере и недоуменно посмотрел на свою жену.
     - Ты что, столько народа там не поместится.
     - Народ будет всё видеть на стадионе. Там будет голографическая прямая трансляция. А мы будем на озере. Кстати, Ион с Михом прилетели?
     - Вчера в шесть утра им оставалась пара часов до вылета, - вспомнил я. – Вроде должны были уже прибыть. А, вон они идут!
     Оба Петерса со своими Викониками и матерью показались на дороге. За ними шло семейство Кашиных в полном составе, включая четвёрку лохматых «мушкетёров», к которым сразу устремился Пусь. С другой стороны от старой гостиницы спешили Юля со всей нашей ребятнёй и Марта с Джекой. У меня до сих пор осталось впечатление, что все, кроме меня, знали, что предстоит сделать, даже обидно было. Последними подошли Борис с ребятами и Штефен Роберт.
     - Так, - громко сказала Влада, когда все собрались, - разговаривать времени нет, я скажу кратко. Мы должны рассказать детям Земли о Вебсике. Мы должны передать детям мечту многих поколений землян увидеть другие миры и братьев по разуму. Мы должны вернуть детям желание достичь звёзд, стать звёздным человечеством. И мы должны сказать о том, как надо беречь нашу Землю. Во всём этом суть нашего открытого урока. Так?
     Возражений не было. Я отвёл Иона в сторону.
     - Слушай, ты понимаешь, что это - авантюра? – вполголоса спросил я Петерса. – Я полностью понимаю и поддерживаю Владку, но если у нас не получится?
     - Тогда на стадионе выступим мы с Михом и скучно расскажем о причинах, которые побудили Союз Континентов проголосовать вчера за вывод всех попыток контакта с Земли. Времени на подготовку у нас нет, будем импровизировать на ходу. Вы с ней попали вчера на море?
     - Попали.
     - Значит, у вас всё должно получиться. Отбрось сомнения. Влада права.
     - Как понимаю, вы идёте на стадион, а на озеро пойдём мы вдвоём?
     - Она не успела тебе рассказать? Тогда слушай: на озеро вы пойдёте в том же составе, в каком были в момент нападения хронокапель на Загорный. Ты, Влада, Боря, Эдик, Арон и оба Саши. Плюс с вами Пусь и Джека.
     Больше он ничего не успел сказать – Влада с компанией ребят нас разделили.
     - Вызываем в себе образ нашего детства! – скомандовала она. – Мы идём на озеро!
     С этими словами она решительно двинулась к платформе, явно намереваясь пересечь железнодорожный путь и пойти по короткой тропе. У меня в голове сразу всплыли воспоминания, как мы шли тогда, с трудом пробираясь между ветками густых елей, перелезая через поваленные деревья. Как помню, Влада шла за мной, я раздвигал и придерживал ветки, оберегая ее, но тропа очень заросла и идти было трудно. Тяжелее всех пригодилось Борису, который шёл перед нами. При своём маленьком росте он в детстве был достаточно «пухлым» и поразительно неуклюжим, казалось, что любая ветка способна его задержать и любой камешек – споткнуться. Это сейчас он вымахал под два метра. Ещё помню, что впереди нашего маленького отряда шли Эдик с Ароном, замыкали шествие два Саши. Зато собаки чувствовали себя в зарослях лучше всех нас. Я еле ухватил её за рукав:
     - В таком платье тебя любая ветка остановит!
     - Ты давно там не был, - рассмеялась Влада. – Идём!
     Случайно или нет, но мы пошли в том же самом порядке, как тогда. Я нёс свою сумку и молчал. Пусь и Джека на сей раз никуда не отбегали. Дебби шла последней. Дорогу в самом деле благоустроили – вымостили плиткой, скамеечки поставили, лес расчистили. Парк, да и только.
     Мы очень быстро вышли на вторую, широкую дорогу к озеру со стороны нашей горы. Здесь на перекрёстке Влада попросила выключить коммуникаторы и оставила Дебби, пояснив, что биомех придёт на помощь, если что случится. Собаки убежали вперёд. С подъёма открывался хороший вид на маленькое безмятежное круглое озеро с крутыми, почти отвесными каменистыми берегами и крохотным галечным пляжем, на котором всё так же лежало большое бревно, и торчал полузатопленный пенёк, верх которого был аккуратно отпилен. Никаких камер я не заметил, видимо замаскировали.
     - Это пенёк Вебсика, - сообщила Влада. – С него он ловит тут рыбу.
     - Так, - решительно сказал я, входя в роль и усаживаясь на краю бревна. – Давайте начистоту. Что известно вам о Вебсике, рассказывайте.
     - Достань картину, - попросила девушка.
     Я потянулся за сумкой и достал завёрнутую в ткань картину, там же казалась деревянная подставка. Картину поставили перед бревном, чтобы всем было видно.
     Два Саши вытащили из зарослей у пенька припрятанную в них пару туристических «пенок» и улеглись на них, остальные разместились со мной на бревне. Пусь и Джека устроились за моей спиной. Как только Влада начала рассказ, картина затуманилась, долгое время на ней ничего не было видно. Вдруг Пусь и Джека за моей спиной устроили какую-то возню. Я шикнул на них, но собаки не унимались, даже начали скрести по бревну лапой. Влада недовольно замолчала. Я обернулся назад. Джека припала к земле на передние лапы. Пусь сидел, но явно показывал мне лапой на бревно. Я встал на колени и присмотрелся. От бревна отставал большой лоскут коры, больше ничего достойного внимания я не нашёл. Видя, что я непонятливый, Пусь скребнул лапой по лоскуту, он отвалился, и на голом тёмном стволе я увидел… Нет, я не поверил своим глазам, а потом завопил:
     - Микросхема!
     Да, это была та самая «микросхема», которую я потерял и не мог найти. Все повскакали со своих мест. Как зачарованные, мы смотрели на крохотную чёрную многоножку, которая деловито поползла по стволу наверх.
     «Отнесите на пенёк», прозвучало у меня в голове. Не могу сказать, был ли это голос Вебсика. Похожий, но не совсем его. С великими предосторожностями мы выполнили указание. «Микросхема» покрутилась на аккуратном срезе пенька и замерла.
     - Ребята! – громким шёпотом произнёс Арон, показывая на картину. Да, там было на что посмотреть. Мы все увидели знакомое озеро, галечный пляж, бревно, сидящую на нём компанию мальчишек и среди них - длинноногую девчонку рядом с типом в шортах и широкополой шляпе, в котором я с трудом признал себя любимого. Сомнения, что я – это я, пропали, когда из-за спины «типа» вышел и сел рядом с ним Пусь. Не узнать его трудно.
     - Рассаживаемся так же, - скомандовала Влада, - и, ребята, образ детства, концентрируем, представляем себе ярко!
     Картина захватила всё внимание. Послышался голос Влады, только теперь рассказывала не она – рассказывала девочка с картины, а мы слушали. Она нам давала открытый урок…
     - Благодаря Вебсику, - говорила она, - мы поверили, что можем сделать мир таким, как мы хотим. Детство – это не только время, когда деревья были большими. Здесь в маленьком Загорном у нас был свой необъятный мир, и в этом нам помог Вебсик. При этом мы тогда даже толком не знали, кто такой наш друг Вебсик. Боря, например, встретился с ним в грозу, приятно побеседовав с залетевшей к нему в комнату шаровой молнией. Саша-большой, я и Эдик видели его в качестве самобегающей «микросхемы», которая сейчас сидит на пеньке. Саша-маленький видел говорящую с ним рожицу-смайлик на школьном планшете, а к Арону Вебсик однажды залез в игровой шлем виртуальной реальности в образе мохнатого колобка на моноколесе. Но больше всего мы любили ответы Вебсика на наши бесконечные «Почему?», и это тоже было наше детство.
     Я хотел было добавить и про свой опыт общения с Вебсиком в доме, но сдержался. Тем временем Влада из картины так незаметно «передала слово» Владе, сидящей со мною рядом, что я не уловил, когда это произошло. Осознал, когда понял, что слышу её голос рядом с собой, повернул голову, но тут Влада встала и подошла к пеньку с «микросхемой». Я бросил взгляд на картину, но изображение на ней уже сменилось туманной пеленой.
     - Ребята, я начало своего детства провела на Луне, - грустно сказала она, обращаясь к озеру, словно к невидимой аудитории. - Там мы, дети, смеялись, когда нам показывали земное море. Нам не верилось, что оно на самом деле есть. Наше «море» на лунной базе было крохотным: кусочек песчаного пляжа, нарисованное видеопластикой небо и очертания скал по бокам... Были волны, была вода, но всё не такое, как оказалось на Земле. Я помню свой вос...

Ознакомительный отрывок 50% закончился