Глава 17. Из записей Юрия Кивина

     Наш старый дом к ночи оказался переполнен. Слава с Мартой забрали к себе Джеку, четвёрку братьев-собакисов и внуков – Ростика и Юрика, Юля с Володей и девочками «уплотнились» в кабинете, мы с Владой, Дашей, Пусем и Дебби оказались самыми «свободными» в нашей спальне на втором этаже. Петерсы поделили гостиную, а Кашины с Марианной устроились в столовой. Кресла в «операторском» зале заняли Борис с мальчишками, которые все собрались к официальной церемонии на плавучем острове. В крохотной гостевой на втором этаже спал Патрик, срочно выдернутый Ханни из предгорий Кере-Ньяга. Честное слово, я даже не думал, что круг «близких» так разрастётся. Гости спали даже в холлах.
     За раскладушками посылали в старую гостиницу к роботу Поли, он даже прибыл с ними сам и мгновенно собирал на улице старые конструкции. Старый робот ночевал под навесом рядом с гусеничной роботележкой, чем оказал нам немалую услугу – практически всю ночь поднимались к нам по серпантину «ходоки» из окрестных посёлков, из Большой долины и передавали ему памятные записки, цветы и венки – деда тут знало гораздо больше людей, чем мы предполагали. Коптеры у нас сесть не могли – посадочную площадку заняли две большие машины, которые нас доставили с плавучего острова и должны были перебросить всех в санаторий Космофлота. Погода была мерзкая – дождь, ветер, но нам завтра клятвенно обещали запустить погодные станции и разогнать облака. Пока Влада кормила, укладывала и укачивала Дашу, я вышел на прогулку с Пусем, прикрыв пса попоной от дождя.
     Под навесом у дровницы нас встретил Поли, обильно смазывающий каким-то густым составом свои «ноги». Перейти в дом робот наотрез отказался, уверяя, что «вспоминать надо наедине».
     - Мы можем вам предложить сухую скамейку, - сообщил Поли. – На неё упало всего четырнадцать капель.
     Я поблагодарил старика. В прошлом, кажется, году Поли вдруг сломался – убежал из гостиницы и его долго искали, пока не нашли близ одного перевала с разряженными батареями. Потом был долгий ремонт – сервисные службы за такой раритет не взялись, и Ростислав Петрович организовывал его через СБ, доказав всем сомневающимся, что старик-робот в Загорном выполняет особую общественную функцию. Действительно, в посёлке был маленький праздник, когда Поли вернулся в гостиницу.
     Пусь уже жался к ноге, то и дело скребя лапой кроссовку – гулять в такую погоду он не желал, а мне вдруг захотелось кое о чём расспросить Поли. Я сел на скамейку, пёс прыгнул на колени и лизнул мне щёку, мол, так лучше, чем шлёпать по лужам. Штаны у меня от его лап тут же намокли, да ладно, пусть сидит.
     - Поли, - спросил я, когда робот принёс от очередного «ходока» цветы с запиской, - ты появился в Загорном позже Ростислава Петровича?
     - Мы не знаем, когда он появился в Загорном, - ответил робот. – Мы помним, как он пришёл в старую гостиницу при нас и снял номер. Он был старым человеком с большим горбом и палкой. Но у него был багаж, четыре предмета. Он поселился над номером магистра, вы там были, я показывал номер магистра.
     - Ростислав Петрович долго жил в гостинице?
     - Семь месяцев и двенадцать дней. Потом он уехал, но заходил. Мы беседовали. Его интересовала старина.
     - Поли, ты ему рассказывал про магистра?
     - Нет, мы сами тогда не знали всей богатой истории старой гостиницы. Когда мы узнали про магистра, про письма доцента Кобелевича, то тоже ему рассказали.
     - Поли, про братьев Меер и других членов их команды – Сонне, например, Ростислав Петрович не спрашивал?
     - Сохранён такой вопрос. Нам не известно, был ли кто из них в гостинице. Книжные регистрации гостей в прошлом веке не велись. Они могли свободно остановиться и жить под другими именами. Но были катаклизмы, тут никто не жил. Гостиница пустовала, было много грязи. Кому она могла быть интересной?
     Я подумал, что в логике роботу отказать сложно.
     - Поли, - обратился я к роботу, - помню, ты мне показывал старую регистрационную книгу в коленкоровом переплёте. Там была запись о магистре - бароне Фраймере, и помета, что он «ушёл на перевал». Как она сохранилась?
     - Книгу и некоторые другие вещи – печать, чернильницу, перо - нашли в металлическом ящике в стене при ремонте. У нас есть экспозиция, - сообщил Поли и отправился принимать очередного посетителя.
     После малопонятной «телепортации» Патрика, оставившей нам помимо уравнений Мбаа кучу нерешённых загадок, я начал думать, что барон-магистр тоже «телепортировался» куда-то, раз тут такие аномалии. Но прагматика исследований и реставрации башен Меера, которой мы были заняты до недавнего времени, вытесняла всякие «сказочные» версии. Были башни, был сканер разума, была биомасса, были «корни», муляжи – словом, всё реальное укладывалось в одну причудливую, но возможную схему. Но предложенная Михом гипотеза «инопланетных кристаллов», преобразовавших земные породы и вещества для создания средства связи с некими «соплеменниками» рассматривалась вполне серьёзно. Что будет делать человек, попав на необитаемый остров и завидев корабль на горизонте? Правильно, будет изо всех сил пытаться привлечь к себе внимание. Любыми средствами. Для этих «кристаллов» наша Земля была необитаемым островом, считали одни сторонники версии Миха. Другие с ними не соглашались, представляя «кристаллы» в роли искателей жизни, которые должны дать кому-то знать, если её найдут. Я не раз говорил Ростиславу Петровичу, Миху и всем остальным, что уровень подобных рассуждений хорош для фантастики девятнадцатого века, древнего Жюля Верна, но никак не для исследователей двадцать третьего. Идея Тамары Ричи с пространственно-временными каналами подтверждалась тем, что мы слышали от Вебсика – именно каналы в местах их сопряжений со структурами планет могли давать местные аномалии, на Земле это были наши «мозаики», на Юпитере – Красное пятно и так далее. Канал – это космическая структура, никаких мифических «соплеменников» искать не стоит, никакой разум не станет вслепую искать своих «братьев». Мне возражали, приводя в пример проект SETI, мол, земляне уже давно вслепую ищут. Трагедия с Романом, исчезновение Вебсика, наконец, «исход» неизвестно куда обитателей Марсианской Автономии, на мой взгляд, не говорило, а кричало о реальном наличии пространственно-временного канала.
     Я заметил, что Поли возвращается с очередным букетом не один. Пусь раньше меня распознал идущую фигуру в плаще, спрыгнул и начал вилять хвостиком.
     - Успел, - сказал мне Олег Дегов, откидывая под навесом мокрый капюшон.
     Мы обнялись. Олег потрепал Пуся. На официальную церемонию он опоздал и, едва оправившись после перегрузок экстренного перелёта с Марса, сразу в одиночку отправился со своим «паравижном» на место гибели Ростислава Петровича, заверив всех, что успеет вернуться в Загорный. Я молча разглядывал его измученное лицо, с ещё не прошедшими синеватыми тенями под глазами. Олег заметил и усмехнулся:
     - Пришлось представить себя багажом и прыгнуть с Пуэрто-Атардекера в грузовой капсуле. Культурный способ перемещения занял бы дольше времени. А так – потомился малость в скафандре, благо он со мной прилетел.
     Я понял, что с Марса он добирался тоже «некультурным» способом. Олег кивнул на дом:
     - Наши все собрались?
     - Все, «луняне» в санатории ночуют.
     - Слушай, Юра… Помнишь, ты говорил про муляж Петровича? Где он?
     Я растерянно захлопал глазами. Муляж был, но дед сам его увёз, куда только? К Володе? Лещенко занимался биомассой, муляжами, большим разведчиком, но никогда не говорил про муляж деда. Впрочем, про найденную Пусем у старого замка сумку – тоже.
     - «Паравижн» мне показал, что информационно-энергетическая сущность Ростислава Петровича каким-то образом осталась зафиксирована там. Принимаю на веру – прибор и метод, сам знаешь, субъективный. Место очень странное, там всё как наизнанку вывернуто. Видишь одно, а сущность – другая. Короче, я бы попробовал вернуть туда муляж, если он сохранился, чем скорее, тем лучше. Тело возвращать бесполезно, - сказал Олег. – Действовать официально – тоже.
     - Уаа! – напомнил о себе Пусь. Олег занялся им, явно давая мне переварить информацию.
     Мои мозги заклинило. Соображать я что-то перестал, а время шло.
     - Юра, проснись, - поторопил меня Дегов. – Выдерни из дома по-тихому Владу, Кашина и Петерсов.
     - По-тихому не получится, - отозвался я. – Набито плотно, многие уже спят. Всех перебудим.
     Дегов посмотрел на меня и задумался. Потом достал свой коммуникатор и склонился над ним.
     - Идём к Вебсику, - сказал он мне. – Я всем послал сообщение, что срочно нужен Круг. Якобы от Вебсика.
     Пусь первым храбро устремился в стену дождя и ветра, мы – за ним. Добежали до арки дома-цветка, испускавшей слабое голубое свечение. Вскоре к нам присоединились Ион и Зет. Последними прибежали Влада с Дебби и Ханни с Михом..
     - Ребята, простите мне розыгрыш, - произнёс Олег, - но дело не тривиальное.
     Он повторил им то, что ранее сказал мне. Я стоял и смотрел в темень, скрывшую от нас морское побережье, Иржи с Еленой, «графиню» - Милену Кисс. Сам «граф Дегов» - вот он, стоит рядом, а они – исчезли, как только мы потеряли Вебсика. До сих пор не знаю, были ли они его фантазиями, или реальностью, но мы к ним привыкли, общались, ломали комедию… Я покосился на «барона с баронессой» - Мих задумчиво чесал нос, а Ханни нервно теребила свой кулон из ханнерита.
     - Муляжи распадались, - неожиданно звонко сказала Влада. – Даже если вдруг муляж есть, что мы хотим иметь? Копию любимого нами человека? Его уже не вернуть, - всхлипнула она. – Спасибо, Олег, но деда мог вернуть только Вебсик, и то, в созданной им в этом доме реальности. Мы так не умеем. – Она махнула рукой и присела к Пусе, который принялся её утешать и вылизывать мокрые щеки.
     - Олег, - спросил Мих, - на чем основано твоё подозрение, что инфообраз Ростислава Петровича зафиксировался?
     - Там такая же по структуре энергетическая картина, какую я видел на синих кристаллах Марса, - ответил Дегов. – Она похожа на замкнутую петлю с односторонней поверхностью. Петля останется стабильной, если её не разрушит что-то извне, она замкнута сама на себя. Присутствие Ростислава Петровича я не могу объяснить, чувствую его через «паравижн».
     Зет с Ионом молчали, рассматривая носки своей обуви. Первым поднял голову Зет.
     - Муляж Ростислава Петровича заморозили, в таком виде он хранится в криостате, но никто не даёт никаких гарантий при разморозке, и не знает, как это сделать, - сказал он. – Так что, этот вариант отпадает. Но я о другом. Мы с братом очень хотели бы, чтобы он жил, но не знаем, согласился бы он сам жить в какой-то другой форме? Это герои фантастики могли лихо посадить свои мозги в электронную тумбу и продолжать «вроде жить»… Мы же люди, ребята! Тело восстановлению не подлежит даже при современных технологиях, мозг уничтожен, раздавлен. Ребята, не надо, а? В нашей памяти он живой, и будет жить, пока мы о нём помним. Олег, спасибо, но не надо. Ион, ты согласен?
     Ион молча посмотрел на нас. На него свалилась вся организационная работа, я знал, что парень спал урывками, чтобы официальное прощание прошло без сучка и задоринки. Сейчас эстафету принял Зет, но расслабиться Иону по-прежнему не удавалось – «принимал дела». По общему согласию, мы предложили утвердить его координатором нашей группы.
     - Олег, - тихо сказал Ион, - завтра, то есть уже сегодня, мы проводим останки нашего шефа. Надо хоть немного отдохнуть – встаём рано, всем предстоит тяжёлый день. Проводим, как полагается… А потом вернёмся сюда и снова обсудим то, что сообщил ты, Олег. – Ион вздохнул и продолжил. - Когда Ростислав Петрович ушёл в Башню Меера, он оставил своего инфа в Соловье, понимая, что нам будет без него трудно. Но то было осознанное действие, а не трагическая случайность, как теперь. Вот только – случайность ли? Когда мы бежали от смерча, Ростислав Петрович был рядом со мной. Мы почти миновали участок погубившего его бурелома, как он что-то мне крикнул, а когда я обернулся, то махнул рукой, приказывая бежать быстрее. А сам почему-то вернулся назад, я только недавно это сообразил. И нашли его лежащим в обратном направлении, тогда подумали, что он пытался спастись от падающих деревье�...

Ознакомительный отрывок 50% закончился