Глава 34. Возвращение Тамары

     Вечером Мих, Роман и Мила вернулись в Гавану, взяв с гостеприимного шамана-математика слово, что он посетит Загорный и их не забудет. Прощаясь с Михом, Патрик сказал:
     - Спасибо. С вами в мою жизнь вошёл Вебсик. Это высокая честь для простого родового шамана. И математика тоже.
     Он удивительно неповторимо улыбнулся.
     А в Гаване бушевал карнавал.
     Карнавальные шествия традиционно проходили вдоль извилистой набережной Малекон на побережье Гаваны, которая протянулась на семь километров от крепости Сан Сальвадор де Ла Пунта до устья реки Альмендарес. Малекон - это по сути дамба, построенная для защиты города от океанских волн. До затопления, даже при относительно спокойной волне, брызги часто перехлёстывали её, и заливали проезжую часть. По иронии судьбы к дамбе пристроили новую дамбу, что спасло Малекон от подводного царства, но лишило прежнего очарования. Увы… Положение спасала искусная видеопластика вида на бухту и историческая часть карнавала с колесницами, платформами, огромными куклами, изображавшими калейдоскоп исторических лиц и персонажей, певцов, принцев с принцессами, красавиц, страшных чудовищ, драконов, рыцарей, сильно смахивающих на космомонтажников в скафандрах… Все это шло и ехало, пело и танцевало в сопровождении настоящих оркестров, с грохотом барабанов и пронзительными звуками труб, которые создавали заражающую весельем и плясками музыкальную атмосферу, отвлекая внимание от того, что многие исторические здания тут во время затопления серьёзно пострадали. Мила рассказывала, что всё силы тогда Куба бросила на строительство новой дамбы, до домов просто руки не доходили. Сейчас спасали другие не менее интересные прибрежные города. Пожалуй впервые Мих реально увидел и задумался о том, что на Земле у человечества ещё далеко не всё дела переделаны, а ему в космос зачем-то надо…
     Веселье карнавала, исторические красивые кованые фонари, купол Капитолия на горизонте, старинные памятники, небоскрёбы района Ведадо и легендарная гостиница-музей Националь де Куба с подлинными интерьерами 30-х годов двадцатого века и совершенно волшебным парком - такой и запомнилась Гавана Миху, когда он на следующий день вылетел к конечному пункту своего затянувшегося переселения.
     Самоедкин остался заниматься своим «монтоком», он только выразил надежду, что скоро все комиссии Союза Континентов будут взяты измором, и Миха отпустят на его Луну копать ханнерит допотопной лопатой, поскольку, по мнению верховного шамана рода Мбаа, добывать сей минерал в промышленных объёмах надлежало только кропотливым ручным трудом. Во время перелёта Мих связался с Загорным и смог поговорить с Ханни, Марианной и с Кивиным, который радостно взвыл, узнав, что у Миха установился твёрдый контакт с Романом и Патриком. Олег Дегов с Мигелем Ричи уже были в Загорном, со слов Юрия Мих понял, что там назревали новые события. Старцы сидели в своих дисках, кот Леонардо приказал долго жить, но что-то явно опять сдвинулось. Мих рассказал Кивину про живой кристалл из Тары и город-библиотеку под водой.
     - По крайней мере, если это и так, то объяснимо - кристалл и библиотека «одной крови» - кристаллической, - сказал в ответ Юрий. - А у нас тут и кристаллы, и корни, и муляжи, и биомасса, и Мееры… Супермаркет.
     Он ещё рассказал Миху про дневник лейтенанта Шеддарда и Милену Кисс.
     - Я тут случайно выяснил, что внешность Милены Кисс - результат всепланетного конкурса фотороботов воображаемых участниц экспедиции к звёздам, - сообщил Мих. - У Самоедкина такая «Милена Кисс» рядом с ним ходит и зовётся Милой.
     - Милая моя, милая, милому вымолвить мало, - процитировал Юрий.
     - Она на самом деле Мила. Имя такое.
     - А когда был этот конкурс?
     - Не знаю. Не искал. Кстати, в «Тропикане» штук десять таких «Милен» выступает.
     - Ладно, посмотрим в информатории. Судя по тематике - где-то накануне рождения идеи Первой звёздной, - отозвался Юрий. - Если это так, то насколько милая девочка с Луны старше нас с тобой? Она тогда нам в бабушки годится.
     - Сантьяго де Куба, конечная, - возвестил информатор. - Посадка на второй терминал. Просим не забывать в салоне свои вещи.
     «Самый карибский город» на Кубе встретил Миха нестерпимой жарой. В начале июля на Сантьяго традиционно обрушивается праздник Фиеста-дель-Фуэго - одно из ярчайших событий всего побережья. В течение восьми, а то и более, дней весь город движется в непрекращающемся танце без перерывов на сон или отдых. Считается, что это лучший кубинский карнавал. Потом карнавал переходит в Гавану, где его Мих как раз и застал, а тут наступает затишье. Правда, жара от этого не спадает. Ещё в полёте Мих просмотрел видеобуклет про город. От транспортного терминала до города и порта - семь километров, монорельсом минут пять. Но там был сюжет про то, что с незапамятных времён от бывшего аэропорта и нынешнего транспортного терминала до центра Сантьяго был и остался эксклюзив - городской автобусный маршрут № 212, о чём не все прибывающие в город знали. По нему ходил ретро-автобус, некогда прозванный кубинцами "верблюд" за характерные двугорбые очертания 200-местного пассажирского полуприцепа, который тащил мощный грузовик-тягач. Этой музейной редкости на колёсах было около трёх веков, но вид она имела очень ухоженный, а главное - ездила и возила пассажиров. Чадящего дизеля там, конечно, под капотом уже не было, но его звуки имитировались натурально, выхлоп над крышей кабины тягача тоже «дымил». Автобус по прежней традиции ходил нерегулярно и не имел чёткого расписания, управляли им люди, на него надо «покупать» билет стоимостью в один кубинский песо, который по требованию выдавал «денежный» автомат на остановках. Словом, почти всё «как тогда», за исключением автомата с монетками и самих монеток. Никаких кондиционеров - открытые форточки, люки на крыше. В терминале существование автобусного маршрута никак не афишируется (тоже дань традиции), но если вы уже узнали о местном автобусе и пришли на стойку информации, то вам сразу подскажут приблизительное расписание автобуса и местонахождение остановки. Автобус, как следовало из буклета, должен был доставить в сердце Старого Сантьяго на ретро-площадь Парк Сеспедес, с высокими деревьями, старинными «газовыми» фонарями и железными скамьями перед городской ратушей с двумя колокольнями. От площади всего несколько кварталов до гавани и катера до пришвартованного на внешнем рейде Острова Союза Континентов.
     Мих сперва направился к эскалатору на платформу монорельса, но его душа ещё захотела экзотики и приключений - она вспомнила про автобус. Получив у информатора нужные сведения, Мих направился в левое крыло терминала к «засекреченной» остановке.
     Автобусная остановка нашлась почти под платформой монорельса. Достижение древнего автопрома и пассажирских перевозок уже там стояло. Мих обошёл и осмотрел старую машину кругом, получил у автомата на остановке свой песо и отдал его девушке-кондуктору при входе. Ему оторвали и вручили билетик «на одну поездку в настоящем кубинском автобусе №212». Народ в салоне уже был. Вслед за Михом подошли две молодые пары, после чего автобус звучно рыкнул и пришёл в движение.
     Ехали всего минут пятнадцать. «Проникнуться» автобусом за короткое время у Миха не получилось, он только утомил. За несколько дней свалилось непривычно много впечатлений, новые уже, как он понял, не воспринимались, особенно связанные с ретро. Захотелось скорее вернуться в привычные лаконичные и простые современные интерьеры. На площади Мих сразу спросил направление и двинулся в сторону гавани, решив сперва устроить свой новый быт. Катера в гавани он не нашёл и вызвал коптер.
     Мих быстро отыскал свою маленькую «студию» на десятом этаже гостевого корпуса. В ней уже торчал из приёмника контейнер с личными вещами, из мебели был только столик с терминалом, всё остальное заказывалось владельцем. Три панорамных окна по стене, крайние - в эркерах, превосходный вид на берег и бухту с вытянувшимся вдоль неё городом. Мих прикинул набор мебели, план её расстановки и подсел к терминалу оформлять заказ. Для одного такое помещение было даже великовато, но Ханни и Марианна могу приехать, нужно было учитывать их размещение. Покончив с «бытом», Кашин доложил о приезде дежурному администратору и скоро получил на терминал материалы к очередному совещанию со своим участием. Он бегло их просмотрел - на сей раз собираются «перемалывать» вопросы безопасности дальних информационных контактов. Ишь ты, невольно восхитился Мих, ещё и контактов нет, а уже название придумали. «Дальние информационные контакты»! Да пусть себе, лишь бы дело двигали, а то на одном месте топчутся. Плохо, что ему предлагалось выступить - это Мих не любил. Но «отвертеться» не получится, выступать завтра и ночь придётся сидеть над речью. Выступать-то не где-нибудь, а в Малом зале, это историческое место, ещё и транслировать будут…
     Мих тяжело вздохнул и решил пару часов побродить по острову, а потом засесть за речь. Но только он «запечатал» своим пальцем входную арку, как от стены отделилась фигура девушки и предстала перед его взором.
     - Вы? - удивлённо спросил Мих, узнавая несостоявшуюся возлюбленную Мигеля Ричи.
     - Я, - подтвердила Тамара. - Я случайно узнала, что вы сюда переезжаете и увидела вас в холле. Мы почти соседи по этажу. Но мне нужно вам кое-что рассказать, вы можете мне уделить время?
     Мих посмотрел на девушку. Там, на Луне, он к ней особо не присматривался, считая, что это - задача Мигеля. Что у неё с ним произошло, никто толком не знал, а «Дон Кихот» не вдавался в подробности. Правда, стенать о неразделённой любви на всю вселенную он тоже прекратил и появился перед очами Ростислава Петровича с просьбой взять его в команду.
     Они вместе спустились на кольцевую галерею, устроенную в межэтажном поясе. В непогоду она накрывалась, сейчас только на солнечной стороне были опущены защитные щиты. Девушка молчала, а Мих не торопил её, искоса рассматривая её черты. Внешне она была очень похожа на Вику с Никой, только черты лица более резкие. Красивая, ничего не скажешь, и чего у них не склеилось с поэтом, он тоже красавчик...
     - Я, как и Мигель, астрофизик, мы окончили один институт, - заговорила она. - Меня послали на Юпитер. Вы слышали про гексагон на полюсе Сатурна?
     Мих кивнул.
     - Если на Сатурне гексагон образуется атмосферными вихрями из облаков, - продолжала девушка, - то на Юпитере огромный ураган, превышающий Землю по размеру в 3 раза, создал Большое красное пятно.
     - Ну, это мы в пятом классе проходили, - не совсем вежливо отозвался Мих. - Вы, Тамара, как я понял, отправились его изучать?
     - Ой, я не с того начала, - смешалась девушка. - Простите. Но я установила, что оно участвует в формировании гравитационных каналов с нуль-временем. Давно уже известно, Юпитер излучает энергии больше, чем получает от Солнца, и обладает собственным источником энергии. Были попытки объяснить удивительное химическое и температурное равновесие обратимыми химическими реакциями на дневной и ночной стороне, что на дневной они идут с поглощением температуры, а на ночной - с её выделением. Но это одна сторона вопроса. Другая сторона в том, что, если планета превращена в узел некоей галактической связи, то такому узлу нужны стабильные условия. У вас же на Луне ханнерит тоже в стабильных условиях находится?
     А она не зря сидела на Ю-станции, подумал Мих, ощущая проснувшийся интерес. С позиции стабильности мы и не смотрели. Молодец, Тамара!
     - Да вроде более, чем в стабильных - вечная мерзлота, дневная сторона Луны, - ответил он. - Только Большое красное пятно на Юпитере, насколько я помню, с семнадцатого века наблюдаемо, а наш ханнерит по таким меркам - без года неделя, как говорится. Хотя, гипотеза интересная - создать ханнерит для связи с теми вашими каналами… А вы с Мигелем разговаривали на эту тему?
     - Мы с ним и поссорились из-за этого, - вдруг вздохнула Тамара.
     - Помириться никогда не поздно, - ответил Мих.
     - Наверное, не получится, он на Луне, я - на Земле, через несколько дней возвращаюсь на свою Ю-станцию.
     - Мигель на Земле, - сообщил ей Мих. - В Загорном, вместе с Олегом Деговым.
     Девушка посмотрела Миху в глаза.
     - Вы мне скажете, где это? Мы нужно его увидеть перед отлётом. Я думала лететь через Луну, чтобы это сделать.
     - Давайте сделаем проще, - предложил Мих. - Я сейчас с ним свяжусь, а потом переведу разговор на вас, вы там сами договоритесь.
     Мих попытался связаться, но канал Ричи был недоступен. Тогда он запросил Ханни. Та сразу поняла, в чём дело, сказала, что Мигель упал и сломал ключицу, и вскоре Мих ушёл, оставив Тамару беседовать с Ханни, - без него разберутся. Ему, бедному, ещё речь готовить сидеть…
     Вдохновившись посещением «ясельного этажа» Вебсика и последующим осмотром дисков-этажей, Мигель переоценил свои возможности и захотел сам лихо сбежать вниз по эскалатору, но что-то его толкнуло, ноги запутались, и он свалился кубарем вниз, пересчитав все ступеньки сразу остановившейся лестницы. Возникла боль, от которой он взвыл, потом были медики, наркоз, просыпание от него в незнакомом месте, но с Тибериусом рядом.
     - Где я? - спросил Мигель, дотрагиваясь здоровой рукой до головы сенбернара.
     - Мы в госпитале, - ответил биомех. - Ты упал и сломался. Тебя починили, но нужен покой.
     - Я сам упал? - поинтересовался Мигель.
     - Я всегда говорил, что четыре лапы - более устойчивый способ передвижения, чем твой, - вместо ответа заявил Тибериус и отправился звать врача.
     Пришёл врач, везя за собою куб диагноста. Прописали три дня покоя и размышлений при усиленной терапии. В палате появились плоские перламутровые прямоугольники на ножках - пластины биорезонанса. Впрочем, вставать уже разрешили.
     - Записывай, - велел Мигель Тибериусу, когда за врачом затемнился проход арки. -
     Теченье жизни - это тайна,
     Игра, ведомая тобой,
     Где неслучайное случайно
     Смиряет волю пред судьбой.
     Пусть повторяются сюжеты,
     Чтоб мы задумались опять…
     Мигель замолк, подбирая строфу, но Тибериус его опередил:
     - На землю падают поэты, когда им нечего сказать, - пробасил он.
     Тамара прилетела на следующий день к вечеру. Мигель, страшно смущённый своим «иммобилизированным» видом, не сразу понял, что с ним она оставаться не собирается и возвращается на свой Юпитер. Слушая её доводы, соглашаясь и не соглашаясь с ними, он не знал, как лучше будет для них обоих.
     - Мне нужен образец лунного кристалла, с которым ты работаешь, - попросила Тамара.
     Мигель развёл руками, потому что все кристаллы остались в сумке в Загорном, но тут вспомнил про свой перстень. Странно, но на руке его не оказалось.
     - Его снял врач по просьбе Ханни, - сообщил Тибериус.
     Удивлённый Мигель пошёл было искать врача, но решил сначала выяснить у самой Ханни причины столь странной просьбы. Ответ Ханни его озадачил. Он помнил, как что-то его толкнуло на эскалаторе, от чего он упал. Что кристаллы могли «шарахнуть», он тоже допускал, на Луне чувствовал он них «толчки»-головокружения, но не падал, правда. Узнав, что его сумки с кристаллами отнесены на вокзал и помещены в центре выложенной на полу мозаики, Мигель посмотрел на Тамару, слышавшую его беседу с Ханни.
     - Они не такие простые, Тома, - мягко сказал он. - С ними надо сперва разобраться как следует перед тем как где-то ещё использовать. Я не хочу, чтобы они тебе случайно принесли вред. До меня с ними работал Томас Ри. Он погиб.
     - Мигель, мне надо их увидеть самой.
     - Тома…
     - Кроме того, что я - Тома, я ещё астрофизик, как и ты, дорогой мой.
     «Дорогой мой» у неё означало начало малоприятного раздражения, портить себе и без того грустный настрой Мигель не хотел, поэтому он предложил ей связаться с Деговым и вместе с ним решить все её вопросы.
     - Увы, Тибериус, - тихо и печально сказал он своему лохматому спутнику. - Наше время, кажется, истекло…
     - Нет, - вдруг жалобно сказала Тамара. Она внезапно осознала, что эта странная пара - долговязый парень-поэт с искусственным псом-сенбернаром - значила в её жизни больше, чем все лунные кристаллы вместе взятые, но они сейчас действительно могут расстаться. - Не истекло, я же к вам прилетела… Ну, простите меня, такая вот я - странная, но я люблю вас обоих.
     На следующий день на Ю-станции открылась вакансия астрофизика, а поэт Мигель Ричи написал стихотворение, которое понравилось даже взыскательному сенбернару.
     - Ну, ты даёшь, - помотал головой Олег Дегов, выслушав от друга последние новости. - Не стихом, так переломом… Впрочем, в таком деле важен результат, а не то, как он достигнут. Думаю, что генерал будет не против пополнить коллекцию астрофизиков в своей команде, да и я словечко замолвлю. Но вот к кристаллам я без тебя никого не подпущу, это уж извините. Выздоравливай, давай, а то тут медики тебя грозятся на океан в реабилитационный центр отослать за нарушение режима адаптации.
     - Стараюсь, - коротко ответил ему Мигель. Он был в палате один. Кроме его «лечебной» и утыканной всякими датчиками кровати и столика с трюмо рядом с ней, у стены стоял большой надувной диван, который Тибериус вчера галантно уступил Тамаре. Её не было - ушла улаживать свои кадровые вопросы с Ю-станцией, на которую они вчера решили, если вернуться, то - вместе. Мигель улыбнулся.
     После разговора с Олегом сама собой приползла откуда-то идея, что лунные кристаллы были не только резонаторами, но и своеобразными конденсаторами для времени, только конденсировали они его «наоборот» - накапливали и «проглатывали» какие-то мгновения, проваливая заодно тех, кто был с ними в резонансе. С одной стороны, это могло объяснить, почему Мигель ощущал от них толчки, когда их не ощущали другие, давало новую версию причин гибели Томаса, но с другой - как и чем это зарегистрировать и измерить? Потом, лунные кристаллы были искусственного, пусть и внеземельного происхождения, производственным браком, причём даже производители не брались точно предсказать их свойства. Получили ли они их в контакте с ханнеритом - загадка, которую Мигель наметил понять в первую очередь. На Земле Юра Кивин хотел их использовать для лечения пострадавших от хронокапель, используя комбинацию местных факторов и Вебсика. Собственно из-за этого Мигель и отправился с Олегом - из-за «местных факторов» и Вебсика, но Олег там захлёбывается от новых идей, как он вчера понял, а сам Мигель лежит, вот… Эх, досадно.
     Загудел коммуникатор. Сразу дотянуться до него не получилось.
     - Я тебя не разбудил? - спросил Ростислав Петрович. - Если занят - скажи, свяжусь позже.
     - Нет, нет, - торопливо ответил Ричи. - Просто я тут временно не особо поворотливый…
     - «Временно» - это плохое состояние, потому нет ничего более постоянного, чем «временное», тут я согласен с Вебсиком, - пошутил генерал. - Идёшь на поправку?
     - Иду, - ответил Мигель, - У меня тут…
     - Знаю, знаю, - услышал он в ответ. - Тамара далеко?
     - Она ушла в кадровую службу, скоро вернётся. Ей что передать?
     - Извести, когда вернётся, я к вам зайду и поговорим, хорошо?
     «Я к вам зайду» стало совсем понятно, когда вдруг после обеда Мигеля с его кроватью, Тибериусом и Тамарой медики переместили из городского госпиталя в санаторий Космофлота. Поселили их в маленьком коттедже с восхитительным видом на горы, его даже пасмурный день не мог испортить. И вечером Ростислав Петрович к ним действительно «зашёл» - он остановился в соседнем домике. Разговор получился долгим.
     А Михаил Михайлович Кашин накануне убедил последнюю комиссию, что землянам нужно попытаться исследования ханнерита, несмотря на катастрофу. Всё вроде складывалось удачно, но Роман был настроен скептически.
     - Дождёмся протокола квартальной сессии, - сказал он, выслушав Миха. - Тут один знакомый тебе гражданин Марса сильно активизировался. Они не хотят отдавать ханнерит Земле. У меня такое подозрение, что они там действительно держат в руках какой-то способ дальней связи или передачи, который, по слухам, нащупали в «монтоке». Я пока «играю в дурачка», подводная группа вовсю работает, находит странные вещи, но, никаких следов «марсианского» присутствия или визита туда пока нет. Да, я просил приехать Патрика и посмотреть, но он наотрез отказался, сказав, что «монток» для него «табу». Вот в твой Загорный он собирается.
     Мих рассказал Роману то, что узнал от Тамары.
     - Юпитер - узел связи? - переспросил Роман. - Знаешь, интересно. Для гравитационного манёвра мы его используем, Ю-станция там есть, про «красное пятно» с детства слышим, как и шутку Азимова, что «Солнечная система состоит из Юпитера плюс какие-то обломки»... Логически, если бросать якорь для канала дальней связи, то только на Юпитер с его массой и размерами. Ты хорошо знаешь эту девушку?
     Мих пояснил, откуда он вообще знает Тамару.
     - Ясно, - вздохнул Роман. - Любовь-морковь вселенского масштаба. Как всё сложно, и как всё просто… Гипотеза с Юпитером очень интересная. Если она придумала инструментарий исследования, то стоит продолжать. Я знаю Гиннера, директора Ю-станции, позвоню ему сам, - решил он.
     До начала квартальной сессии Союза Континентов оставалось полторы недели. Мих недолго колебался между достопримечательностями Сантьяго де Куба и мало кому известным Загорным - в полночь рейсовый стратосферник уже нёс его к родным местам.
     Тамара слышала о рассказы том, что жизнь может поменяться в один день, но никак не предполагала, что это случится с нею самой. Но это случилось. Девушка стояла на открытой веранде маленького домика на самом краю небольшого коттеджного посёлка санатория, ошеломлённая открывающимся перед ней видом небольшой долины и склона, на котором ярусами разместились корпуса и домики. Склон бросал тень, но за ним солнце уже окрасило ярким жёлто-зелёным цветом долину и дорогу, которую вчера почему-то назвали Великой тропой. Она вовсе не «великая», маленькая, узкая, петляет по склонам. Склоны заросли густым лесом, ельники пестрили частыми штрихами теней, создавая издали вид «необработанного зелёного камня». За перевалом находился Загорный, о котором вчера обстоятельно рассказывал Ростислав Петрович, сидя вместе с Тибериусом на привезённом надувном диване.
     Девушка глубоко вздохнула и закашлялась. В искусственных атмосферах космических станций отвыкаешь дышать, а тут воздух аж звенит от свежести. Тяжело всё-таки землянам в космосе. Хорошо, что хоть невесомостью почти не мучают, поддерживают почти земную гравитацию, отключая только во время корректировок орбиты или каких-то регламентных работ. Но всё равно - земной воздух ничем не заменить.
     Почти перед самым обрывом на площадке был вкопан деревянный стол со скамейкой. Именно - деревянный, Тамара подошла, потрогала рукой поверхность - высушенное всеми погодами-непогодами шершавое дерево, досочки гвоздями прибиты, даже намёка нет на какой-нибудь суперклей или лак. Она вспомнила своего дедушку - тот знал толк в старом столярном ремесле, сам много мастерил на подмосковной даче, где она провела своё детство. Сев на скамейку, девушка вернулась к своим мыслям.
     Она не ожидала, что Ростислав Петрович окажется генералом, на Луне она видела его мельком, он ей показался учёным, вроде директора Гиннера на Ю-станции. Странно, что Гиннер, когда она с ним связалась из кадровой службы, воспринял её просьбу совершенно спокойно, будто знал о ней. Он только сказал, что перерыв в работе иногда бывает полезен. Милый Альберт Михайлович Гиннер, спасибо, что вы меня поддержали на Ю-станции и мою безумную идею тоже, вспоминала Тамара. А вчера Ростислав Петрович очень подробно выспрашивал у неё и у Мигеля про предполагаемые гравитационные каналы с нуль-временем. Он сам ей предложил вакансию в составе комплексной экспедиции, обрисовал им с Мигелем задачу - понять, не образует ли подобные каналы ханнерит на Луне и местные аномалии…
     Дощечки, которыми был покрыт стол, имели сизоватый, с белыми и коричневыми прожилками, цвет. Тамара задумчиво водила по ним пальцем, пытаясь собрать разбежавшиеся мысли. Она теперь не сама по себе - вчера они отправили с Мигелем запрос на регистрацию союза. Теперь она - Тамара Ричи. А что, звучит презентабельнее, чем Тамара Половинкина… Какие тут горы красивые, даже некоторые со снегом. Интересно, горнолыжная трасса тут есть? Лыжи - это её юношеская страсть. Надо будет узнать в санатории. Она встала, оглянулась, скинула платье и прошлась на руках. Потом сделала пару сальто, на втором упала и ударилась коленом. Потирая рукой ушибленную ногу, вернулась на скамейку. Жить на Земле они будут тут, этот дом за ними закреплён. Вчера они даже толком не осмотрели его. Мигель проснётся, будем план обстановки составлять. Робоповара она точно видела, в столовую санатория можно не идти. Сладко потянувшись, девушка встала и направилась к дому, на маленькой веранде которого уже её ждал Тибериус.
     - Тебе поднос с кофе и гренками сюда принести? - осведомился биомех. - Мигеля я уже накормил и запустил ему терапию. Сеанс на час.
     - Здесь сейчас даже стола нет, - заметила Тамара, оглядывая пустую веранду.
     - А вон туда, - пёс показал лапой на столик со скамейкой. - Завтрак с видом на горы, натуральным, идеальной свежести…
     Девушка поняла, что сенбернар окончательно включил её в поле своей заботы.
     После завтрака и окончания сеанса терапии они едва успели общими усилиями сформировать и отправить заказ на обстановку, как дом «бабушкиным» голосом сообщил, что идут гости. Это были Дегов и Кивин со своим Пусем. Цверг бурно приветствовал Мигеля и Тибериуса, с которым успел подружиться, настороженно посмотрел на Тамару и рад был укрыться от солнца в тени веранды. Тибериус вынес ему в зубах миску холодной воды. Псы легли на самое прохладное место, пока хозяева и прибывшие не заняли его сами. Но они вообще ушли в дом.
     «Не убежит? - заволновался Пусь, провожая Тамару недоверчивым взглядом. - Жалко опять Мигеля будет».
     - Отбегалась, своя стала, - со знанием дела пробасил сенбернар.
     - Уаа, - удовлетворился Пусь ответом друга-биомеха. Из дома слышались одни голоса, ничем вкусным не пахло - заскучал цверг, опустив голову на лапы.
     Начинать серьёзный разговор Дегов не спешил. Мигель излил Кивину свои восторги по поводу «ясельного этажа» и принёс извинения за собственную неаккуратность, которая вывела его из строя. Юрий что-то отвечал, показывал картинки Тамаре на экране своего коммуникатора. Наконец Мигель спросил по поводу своих сумок на вокзале.
     - Мы их туда поставили по совету Вебсика, - отозвался Олег. - Может, и перестраховка, не знаю. С сумками ничего не случится - за ними там Дебби наблюдает и кот местный.
     - Дебби - это биомех, тигрица Влады, - пояснил Юрий Тамаре. - А кот - обычный, уличный обыкновенный, с ним у нас Пусь в контакте. Словом, все при своём деле.
     - Может, стоит мне забрать сумки? - спросил Мигель. - Дом у нас тут будет…
     - Я бы сперва посетил Вебсика и поговорил по этому поводу с ним, - ответил ему Юрий.
     - Ростислав Петрович вчера нам сказал то же самое, - сказала Тамара. - Вот только я не поняла, меня к Вебсику пустят?
     - Пустить - он всех пускает, а вот беседует с теми, с кем считает нужным, - пояснил Кивин.
     - Гость, - известил дом «бабушкиным» голосом, и с улицы донёсся радостный лай Пуся.
     - Кто это к нам? - удивился Дегов. - И чего у вас дом таким сенильным тембром вещает, бодрее не нашлось?
     Гостем оказался не кто иной как Мих, которого со стратосферника высадили в санатории, чтобы быстрее добрался до Соловья, но он на стоянке увидел знакомый коптер и выяснил, что друзья собрались здесь.
     - Я так понимаю, что здесь консилиум у одра страждущего жить дальше? - ухмыльнулся он, обнимая друзей по очереди и галантно кланяясь Тамаре. - Пусь мне уже всё рассказал. Больной, как сам вижу, лекарств не жаждет. О чём дума, други? Бум или не бум?
     - Что ты тоже тут - просто гениально, - отозвался Дегов. - Эти двое умудрились не только найти друг друга, но и оказаться на направлении главного удара в наших поисках. Плохо только то, что они слабо себе представляют, что тут вообще происходит, а те, кто представляет, сидят тихо в дисках и помалкивают.
     - Ты о Меерах? - спросил Кивин, устраивая на коленях забравшегося к нему Пуся.
     - О них самых, - кивнул Олег. - Их надо разговорить. Это самый быстрый способ продвинуться вперёд.
     Олег кратко изложил свой «коварный» план. Он считал, что пытаться выяснять что-либо людям, ранее контактировавшим с разумами старцев, - бесполезно, нужны новые лица, которыми он предлагал сделать Мигеля, Тамару и Тибериуса. Им нужно было попытаться заставить разумы откликнуться. Для «дисков» это - новые лица, они могут или снова попытаться ввести их в заблуждение ради своих целей, или поверить и открыться.
     - Мы, - начал Кивин и осёкся. Действительно, когда разумы впервые вступили в контакт, то они просили помочь уйти к звёздам. Сейчас эта просьба видится в ином свете, особенно если есть способ ухода через каналы. Они просили помочь реализовать их план. Он вдруг понял, что задумал Олег. Обман ради правды. Этично ли это?
     - Мы - это мы, - согласился Олег. - Если мы не можем им ничего предложить, то мы можем выслушать, что хотят и могут сделать с нашей помощью они? Допускаю, что мы им вообще не нужны, но в данный момент мы им мешаем. Это очевидно.
     - Мешаем не столько мы, сколько мы и Вебсик, - вставил Мих. - Друзья, мне тут устроили встречу с одним «марсианином», - сказал он и коротко рассказал о своих выводах, упомянув о Самоедкине.
     - Вау, я считал, что Роман заделался канцелярской крысой, а он вон что, - оживился Кивин. - Романа я хорошо знаю, буду рад с ним вновь полазить по дебрям…
     - Ты погоди, Юрий, Роман тебя помнит и ценит, но он не просто так ведёт свои поиски, понимаешь? - сказал Мих. - Там какая-то хитрющая комбинация с Марсом, нам лучше не лезть в политику. Да, Роман тебе скоро пришлёт подарок - живого шамана. Ребята, вы не поверите, - он рассказал про Патрика и его способ видеть через камень.
     - Очень даже верю, - вдруг сказал Тамара.
     Мих с интересом посмотрел на свою бывшую «почти соседку по этажу».
     - Очень даже верю, - повторила она. - Глазами в гравитационных каналах с нуль-временем ничего не увидишь, либо через тела-инверторы, как камни, либо через математику. Если бы Патрик позволил, то я могла бы попробовать изучить и сделать модель его системы. Возможно, на основе лунных кристаллов и ханнерита. Михаил Михайлович, а Патрик быстрее приехать не сможет?
     - Ну, дайте мне досказать, - попросил Олег. - Я быстро. Короче, предлагаю нашему поэту написать про этих старцев и башни героическую и проникновенную поэму и прочесть им и всему человечеству. На его слово они откликнутся. Их нужно убедить, что Земля их любит и ценит, а не считает врагами и изгоями, вот в чём дело…
     ***
     - Я-то думал, ты талантлив, - пробасил сенбернар-биомех с самым грустным видом, на какой был способен.
     Мигель ему не ответил. Всю ночь он проворочался, пытаясь растолкать поэтическое воображение, но оно не просыпалось. Под утро он уснул, сейчас, после часового сеанса терапии на биорезонаторах, не то, что воображать, два плюс два сложить сложно, какая слабость. Диагност бодро сообщил, что ключица начала интенсивно срастаться. Ричи окинул взглядом обставленную накануне спальню - ничего лишнего, современно - металл, стеклопласт, искусственный камень и дерево. Спокойные серые тона в основном. Тамара из кухни-столовой крикнула, напоминая про завтрак. На своей астрофизической станции он бы ещё подумал, завтракать вообще или нет, а тут надо идти. Мигель вздохнул и потёр шею.
     - Не сердись, Тибе, - наконец сказал он. - Я исправлюсь.
     - Ты не заболел? - спросила Тамара, когда он уселся перед ней за столик, предварительно отодвинув от иммобилизированной руки всё, что могло с него свалиться. - Гипсопласт тебе завтра-послезавтра уже снимут.
     - Творческий процесс - это смертельное заболевание, - сообщил ей Мигель. - Лечится только летальным исходом. Некоторых излечившихся живущие объявляют гениями.
     Она окинула его оценивающим взглядом.
     Покончив с пиццей и кофе, Мигель завладел рукой сидевшей напротив подруги.
     Руки твои не устанут ласкать
     Самою нежною силой,
     Даже, когда ты была далека,
     Прикосновение снилось,
     Пусть они шею обнимут мою,
     Сдавят петлёю рассудок,
     Я тебе снова скажу, что люблю,
     Если… наполнен желудок, -
     продекламировал он. Тамара фыркнула. Это ещё из времён беззаботного московского студенчества строчки. Надо же, помнит!
     - Том, мне нужна твоя помощь, - вдруг серьёзно попросил Мигель, не выпуская её рук. - Можешь увидеться с дисками?
     - Я о них вчера услышала первый раз в жизни, - ответила Тамара. - Что, нужно прийти и сказать «Здравствуйте»?
     Мигель похлопал глазами. У него это особенно хорошо получалось. Он становился похож на обиженного верблюда, особенно если лицо вытянет. Талант мима в нём пропадает, подумала Тамара. Без улыбки смотреть невозможно. Особенно, если скажет своё классическое «Ну» на все случаи жизни…
     - Ну?.. - сотворил Мигель неподражаемую интонацию.
     - Я серьёзно, Ми, - стараясь не поддаваться, заявила Тамара. - Это же не буффонада какая-то!
     - Именно, что буффонада и импровизация, - ответил Мигель. - С научно обоснованным подходом к ним лучше не лезть. Представь, что это не диски, а бабушки на скамейках, и тебе их разговорить надо. Ты что, с астрофизикой к ним пойдёшь? Или заявишь, что последние исследования геронтологии показывают, что в преклонном возрасте нужно общение, и у меня есть несколько вопросов, ответив на которые вы продлите себе жизнь?
     - Смысл в твоих словах есть, - неуверенно согласилась Тамара. - К дискам нужно подойти просто по-человечески. Но как?
     - Поплакаться в жилетку, как раньше говорили, - продолжил Мигель. - Им нужно видеть, что кому-то ещё хуже, чем им, если в них осталось что-то человеческое, то оно вылезет давать советы, утешать и сочувствовать.
     - А если нет?
     - Тогда мы будем знать, что нет, - вздохнул Мигель. - Томочка, ты же была драматической примой нашего студенческого театра, вспомни! От тебя вся галёрка рыдала. И я - за кулисами.
     Мигель немного преувеличивал. В главной роли она была всего один раз, когда ставили старинную классическую пьесу со сценой, где героиня Тамары бросается в Волгу-реку. На премьере был аншлаг. Геpоиня, как положено, с душераздирающим кpиком бpосилась в pекy... и с таким же воплем задом вылетела обpатно на «крутой берег», едва удержавшись на ногах - вместо мягкого мата за кулисами почему-то надувной батут оказался. Занавес дали, но всем стало ясно, что не пpинимает её река-матyшка... Галёрка и зал, действительно, рыдали, но от хохота. После этого Тамара к театру сильно охладела, и лишился мир великой актрисы Половинкиной...
     - Мигель, я дело говорю, - Тамара явно не была настроена шутить. - Спектакли там нечего показывать. А вот что-то им родственное, например, песни их лет? Ретро? А? И кто они, вообще бы знать?
     - Умница, - одобрительно произнёс сенбернар в соседней комнате, который внимательно слушал весь разговор своих хозяев.
     Мигель отправился узнавать у Кивина или Дегова подробности, но и тот, и другой были недоступны. Он вышел из дома, полюбовался видом от столика со скамейкой и предложил Тамаре взять прогулочный гирокар и проехать по всему санаторию. Но не успели они выбраться за пределы коттеджного посёлка, как перед ними завис, а потом сел на дорогу коптер СБ. От него подбежали двое.
     - Мигель! - Ион и Зет окружили кар с двух сторон. - Мы только сегодня от своих узнали, что вы с Тамарой тут! Рады видеть!
     Ион повёл коптер на стоянку, обещав вернуться и привести себе и брату сегвеи, а Зет пошёл пешком рядом с медленно ползущим гирокаром, отвечая на вопросы Мигеля и Тамары. Задумка «угостить» диски ретро-концертом и предложить им концерт по заявкам ему понравилась. Ретро собирали двое - Кивин и Ростислав Петрович, если у них не найдётся, то есть архивы или сеть. Просьба охарактеризовать каждого из команды Мееров заставила Зета признать, что он не может это сделать достаточно полно и точно.
     - Данных очень мало, - говорил он. - Это и понятно, в условиях той обструкции, в которой они оказались, логично свести к минимуму размещение личных данных. По именам и профессиям мы можем назвать всех, все они не имели семей или расторгли союзы задолго до начала гонений и банкротства фирмы… Детей ни у кого не было, это точно. Из домашних питомцев можно назвать лишь кота Бруно Сонне… Но, это не значит, что «Чёрный кот» двадцатого века их растрогает…
     Ион вернулся с сегвеями и движение заметно ускорилось. Двухместный прогулочный гирокар был открытым, езда приносила Тамаре и Мигелю наслаждение и ветром, и мягким ходом машины, и видами, которые открывал каждый поворот извилистой дороги.
     - Ион, а почему дорога названа «Великой тропой»? - спросила Тамара. Ион ехал с её бока, и с ним ей беседовать было удобнее всего.
     - Это старое название, историческое, - ответил тот. - Когда-то это был известный торговый путь на Восток. Через наши перевалы шли караваны с товарами, на месте Загорного был торговый город… Штефен Роберт лучше всего про это расскажет - он у нас ходячее собрание легенд и мифов.
     - А Мееры как тут оказались?
     - А, это тёмная история, - улыбнулся Ион. - Кристофер Адамс имел здесь обширный земельный участок, а у братьев Мееров тут бывал их предок - приват-доцент Кобелевич. У Юры Кивина есть рукопись прадеда этого доцента, стоит познакомиться.
     - Мы с братом, когда в капсуле времени сидели, увидели на панели именные папки с материалами, вот теперь думаем, как до них добраться, - сообщил с другой стороны Зет.
     - Сложно? - поинтересовался Мигель.
     - Они доступны только изнутри капсулы, когда она в работе, - пояснил Зет. - Прыгать во времени не хочется ради них. Мы и так на несколько дней за час постарели в ней.
     - Так она в самом деле работает?! - изумилась Тамара.
     - Здесь всё работает или работало, - ответил ей Зет. - А мы пытаемся понять, как и зачем.
     - И всё это соорудили десять человек? - недоумённо спросил близнецов Мигель.
     - Ясно, что не сами они кирпичи клали, - отозвался Ион. - Сооружала фирма, может, что-то готовое ей поставляли другие, Марс, например. Пока полный туман, зато догадок - пруд пруди… Так, корпуса санатория осматриваем?
     Они свернули с «тропы» и скрылись в тенистых аллеях между корпусами, чем-то напоминавших разбросанные на склоне гигантские раковины.