Глава 31. Явь и сон

     В коптере Олег быстро заснул от усталости. Машина шла на автомате, Пусь сидел у меня на руках. Я задал невысокую скорость и высоту полёта - день выдался ясный, и хотелось полюбоваться видами. На такой высоте получался большой крюк над безымянными долинами и только один подъём через перевал перед Соловьём. Долины были узкими, заросшие лесом, к ним то и дело примыкали каньоны тонких и быстрых речек со склонов. Горы тут были старыми, с пологими каменистыми вершинами-плато и осыпавшимися склонами. На некоторых вершинах я видел цилиндры и башенки некогда установленных и забытых погодных станций. В одном месте попался полевой лагерь горной экспедиции, в которой трудился наш Штефен Роберт, с круглым порталом новой штольни, грузовыми площадками и механизмами в жёлто-красной раскраске. На ней копошились люди, которые нам помахали руками.
     Мысли текли вяло и лениво перекатывались друг на друга. Я улыбнулся тому, что Дегов оказался известным художником. Стало понятно, почему он сблизился с Мигелем - две творческие натуры. Но тут же я вспомнил внезапное исчезновение Олега - такие трюки требовали серьёзной подготовки. Он это проделал играючи. И вспомнил замечание Славы насчёт отсутствия ауры. У Олега он её увидеть не смог. Ну, честно говоря, это ни о чём не говорит, я читал, что ауру можно «спрятать» и от паравидения. Мою меланхолию прервал голос автомата коптера:
     - Получен сигнал бедствия. Нахожусь ближе всех к источнику сигнала. Прошу инструкции.
     Я пристегнул Пуся, чтобы тот случайно не выпрыгнул за борт, снизил скорость и опустил боковое стекло.
     - Зависай над источником! - сказал я автомату.
     От хлынувшего в кабину холодного воздуха Олег проснулся. Ситуацию он понял сразу. Ни слова не говоря, он вытащил «Паравижн» и стал смотреть вниз со своего борта. Машина скоро остановилась.
     - Нахожусь над сигналом! - известил автомат.
     - Возьми управление, сделай круг, - попросил Олег.
     Я повиновался. Сильно снизиться мешали верхушки деревьев, но недалеко я заметил небольшую каменистую отмель и показал на неё Олегу. Тот кинул головой, и мы быстро сели.
     Кругом был густой лес, отмель сделала быстрая речушка метра два шириной. Она подмывала корни и вся была перегорожена упавшими в беспорядке стволами. По ним можно было легко перебраться на другой берег. Высоко наверху между почти отвесными склонами была чётко очерчена полоса голубого неба.
     - Смотри! - сказал Олег.
     Прямо перед нами поднялись вверх три полупрозрачных скрещивающихся луча, и возникло видение пирамиды, как тогда в ущелье у Великой тропы. Сверху мы её не видели.
     - На Марсе не такие миражи бывают, - заметил Олег. - Но там - пыль, а тут - что?
     Мы взяли координаты источника сигнала. Он был очень слабым, пройти туда без расчистки чащобы было невозможно. Я связался с геологами. Оказалось, они знали про этот сигнал - его испускал разбившийся старый грузовой контейнер. Но наша бдительность была вознаграждена изумительной водой речки, которую все попили и умылись, миражом пирамиды и, как сказал Олег, нереальной дикой красотой. Он захотел сюда прилететь с Мигелем и красками.
     До дома мы вскоре добрались без новых приключений. Кресло-шагоход, заказанное Деговым, уже доставили, и оно ожидало нового хозяина на стоянке коптеров, впечатляя мощью пары своих лап. Я такие конструкции только в «Звёздных войнах» видел, даже не думал, что на Земле они есть. Но, оказалось, это обычный транспорт для пустынь и тундры. По дюнам такие носятся. Сам Дегов уже понял, что переборщил - в Соловье и окрестностях такому агрегату делать нечего, но забрался в кресло и с важным видом сделал «круг почёта».
     - Максимальная скорость бега - двести пятьдесят километров в час, - обескураженно сообщил он. - Придётся возвращать обратно. А жаль. Найти бы применение…
     Пусь уже нашёл - обнюхал «подошву» ноги шагохода и поднял на неё ногу.
     - Пусть постоит пока, - решил я, верный жизненному принципу «не знаю, зачем, но очень нужно». - Вставай, девушки уже ждут, небось.
     С этими словами я взял себе со стойки сегвей и медленно покатил по дорожке, подлаживаясь под Пуся, то и дело тормозящего около одному ему симпатичных кустиков. Дегов поехал за нами.
     Около дома нас с двумя колясками ожидали расстроенные Юля и Саша. Ханни с Марианной и «мушкетёрами» днём ушли к озеру пешком и ещё не возвращались. У всех всё было прекрасно, пока Мигель не решил спуститься вниз сам по эскалатору после осмотра дисков-этажей. У него вдруг отключился поддерживающий гравипояс, он потерял равновесие и упал вниз. Медики забрали его с переломом ключицы. Влада сейчас повезла к нему Тибериуса. Всё это произошло, пока мы летели из Загорного. Туда уже сообщили, дед рассержен. Надо думать, согласился с ним я. Похоже, что им теперь «экспресс-адаптацию» прикроют. Отправят на океан в адаптационный центр на несколько месяцев…
     - Поэтов нельзя оставлять без присмотра, - изрёк Дегов. По его глазам я видел, что у него зреет очередной «план».
     - Художников тоже, - заметил я.
     Мы сидели в столовой и чего-то жевали, когда вернулась Влада. Чмокнув меня, она села рядом, выпустила «на волю» волосы и сообщила, что Мигель прооперирован, перелом сложный, но «всё обошлось» и врачи ожидают, что через неделю он вернётся на долечивание. Сообщив это, она отпила пару глотков сока, и рассказала, что заинтересовал отказ гравипояса - по всем признакам Мигель сам его отключил, но он не помнит, чтобы это делал, что было похоже на внушение. Но кто в доме мог ему такое внушить? Пояс абсолютно исправен, его уже проверили. Кому нужно было вывести из строя астрофизика-поэта?
     - Не «кому», а «чему», - мрачно сказал на это Дегов.
     Мы все уставились на него, ожидая пояснения.
     - Вы, ребята, только не смотрите на меня, как на ненормального, - заявил он. - Мигель привёз с собой «лунные» кристаллы, он ими занимался вплотную. Мне эта чернота никогда не нравилась, но трансляцию я слышал своими ушами там. «Форточка» там была, «ханнерит» тоже не так прост - я в нём такую смесь увидел, даже антивещество почудилось. Там несколько слоёв с разными свойствами. В середине чудятся какие-то кристаллы и жидкость, что интересно - они кажутся живыми, чувствуется обмен какой-то информацией. Скажу вам то, что мало кому говорил открыто: Марс хранит былую жизнь, но ей для возрождения нужны земные условия. Но не надо искать её материальные следы или организмы - это словно формы-голограммы, предсказанные в конце двадцатого века профессором Вениамином Пушкиным. Они, по его концепции, образуют информационное поле Вселенной и могут воздействовать на эволюцию живого вещества. Кристаллы - это носители подобной информации. Кристаллы могли «шарахнуть» по Мигелю, и я предлагаю удалить из дома его багаж.
     - А куда? - спросил я, припоминая, что весь багаж Мигеля - это две спортивные сумки.
     - Вебсик, - вместо ответа задал вопрос Олег, - есть ли поблизости структуры, замыкающие информационные поля?
     Через некоторое время мы все увидели на стене знакомые корявые буквы: «Мозаика на полу. Палец».
     Обсуждать ничего не стали. Мы с Сашей с предосторожностями перетащили сумки на вокзал и оставили в центре мозаики. Влада нашла разгадку второй части сообщения - она вспомнила, что на руке Мигель носил перстень. Он это был, или не он - мы не знали, Вебсик больше никаких пояснений пока не дал. Влада связалась с врачом и попросила снять перстень с пальца Мигеля, хотя я в контексте сообщения Вебсика допускал, что перстень играл защитную роль.
     Олег почти сразу ушёл отдыхать в дом деда, но мы видели, что окно в кабинете там светилось допоздна. Ханни вернулась как раз тогда, когда Мигель проснулся после операции и смог сказать Владе в коммуникатор пару слов. Узнав новости, она поддержала версию Олега.
     - Они оба «неземляшки», у них всё ослаблено, - заявила она. - Сопротивляемости и защиты никакой нет. А взять «ханнерит» с собой, конечно, не догадались. Он способен усилить слабую энергетику. Пока Мих не организует доставку кусков минерала, у меня с собой только мой кулон. Предлагаю повесить его на Мигеля, как на «тяжёлый случай», а вы тут придержите уж Олега, а?
     Оставив Марианну на попечение девушек, Ханни улетела в клинику передавать кулон в компании четверых не пожелавших её оставить собакисов. Через пару часов она вернулась обратно.
     Уложив малюток, Влада спустилась в бассейн, но плавала недолго. Вернувшись, отобрала у меня видеостраницу с очередной «книгой на ночь», потушила свет и погрузила меня в свои огромные тёмные глаза.
     - Слушай, - шепнула она, - а ведь Олег прав. На Марс допустили землян только затем, чтобы с их помощью уйти с погибшей планеты на ещё живую Землю.
     - Слушай, - в тон ей шёпотом ответил я. - Когда ты рядом, мне меньше всего хочется заниматься фантастикой…
     Под утро мне приснился очень странный сон. Я увидел себя, Олега и Славу в гостиной старого дома в Загорном перед картиной с морем. Я открыл было рот, чтобы попросить о переходе, как в уши уже влез шум прибоя, а лицо охладил бриз. Переход был мгновенным. Олег сразу подошёл к краю обрыва над берегом, посмотрел вниз, а потом опустился на колени около камня-пирамидки. Он накрыл его руками и камень «откликнулся» - на глазах приобрёл прозрачность и исчез из виду. Олег встал на ноги и обернулся к нам.
     - На берегу нас ждут, - просто сказал он.
     Я подошёл к краю обрыва и посмотрел вниз. На берегу лежало поваленное бревно, какое я уже видел около озера в Загорном, где Вебсик ловил рыбу. Возле бревна стояли и смотрели на него десять похожих друг на друга молодых людей. Нас они не замечали, пока мы не спустились вниз и не подошли вплотную. Ближайший ко мне человек странно медленно повернул голову, и я встретился с его тёмными и пустыми глазницами. Мне стало страшно. Усилием воли я заставил себя смотреть на него, пока она сам не отвернулся.
     - Это клоны, - вдруг прозвучал у меня в голове голос Вебсика. Мне показалось, что на сей раз он имел направление и шёл от бревна. Присмотревшись, я увидел на нём «микросхему». Голос явно шёл от неё - маленькой тоненькой палочки, точь-в-точь такой, какой я увидел её тогда с мальчишками.
     Слава молча тронул меня за руку и показал в сторону скал. От них к нам приближался большой разведчик, блестя на солнце своей полированной изоброней. Доехав до нас, машина остановилась и открыла сферу «поста управления», как её называли близнецы. Я снова увидел площадку с маленьким ложементом, на котором мог бы уместиться разве что двух-трёхлетний ребёнок, и стойки с полированными пластинами по его бокам. Один из клонов вдруг пошёл в море. Зайдя в воду по пояс, он нагнулся и стал медленно искать что-то на дне. Потом он вернулся, неся что-то в руках. Когда он проходил мимо меня, то я разобрал, что он нёс: круглую и плоскую раковину. Дойдя до разведчика, он положил ношу на ложемент, а потом начал «таять». Сильно запахло огурцом. От клона на песке скоро осталась толстая тёмная студенистая капля, которую манипуляторы машины осторожно переместили внутрь сферы. Она закрылась.
     Увиденное сильно отличалось от того, что Вебсик нам тут показывал ранее. Я терялся в догадках, но тут «спектакль» продолжится. Сфера вновь раскрылась и выпустила из себя нечто белое и «головоногое», похожее на осьминога из детского мультика, которое резво скрылось в воде. Мы смотрели вслед «новорождённому» и не заметили, как «клоны» и «разведчик» исчезли. Бревно осталось, и голос Вебсика пригласил нас присесть на него.
     - Не раздави! - предупредил меня Вебсик, когда я попытался занять свой участок бревна. В одной из трещин коры я нашёл «микросхему», поддел её ногтем и аккуратно перенёс на ладонь, после чего сел. Я видел, как она медленно проползла вдоль моей «линии жизни» до конца, потом вернулась в центр ладони и замерла.
     - «Микросхема» - это одна из форм визуализации нашего Вебсика, - сообщил я сидевшему рядом Дегову. Когда-то я полагал, что такая форма выбрана исключительно для того, чтобы использовать в транспортных целях собачий ошейник. Думаю, что это только виджет.
     - Правильно, - согласился Вебсик. - Сейчас я пытался вам показать связанность, которую мог собрать из своих матриц, учитывая, что вас интересует запрос о землянах на Марсе. Связанность неполная. Возможна неточная интерпретация, но вам это интересно, я учитываю интерес.
     С этими словами Вебсик вдруг панибратски похлопал меня и лизнул в нос. Я проснулся. Это был Пусь. Часы показывали шесть утра - время нашей обычной прогулки. Осторожно, чтобы не разбудить Владу и дать ей ещё поспать до утреннего кормления малышей, я поднялся, взял одежду и вышел из спальни. В холле на стене меня встретило корявое сообщение: «Подумай. Вебсик».
     - Уаа, - согласился с ним Пусь, направляясь к эскалатору - лифт он не любил. Я натянул брюки, куртку и пошёл следом. Дом спал. Даже созданная Вебсиком и обычно яркая надстройка над ним имела сонный и тусклый вид. Со стороны Большой долины уже выползло солнце, положив на росистую землю длинные тени от всего, что их могло дать. Тень от Пуся была в несколько раз больше его самого. За нами увязался на прогулку «бывший» станционный кот, которого девушки и Пусь общими усилиями убедили, что «мир и жвачка» лучше, чем качание каких-то прав и оскорблённых чувств с забора. Кот устроился под домом и по утрам часто нас сопровождал, идя следом на известном отдалении. Основное время кот по-прежнему проводил на своём вокзале. Там он мог часами спать в центре мозаики на полу в зале ожидания, чем очень заинтересовал меня, но проверить его на «вечность» у меня никак руки не доходили.
     Пусь повёл нас с котом сперва к вокзалу мимо дома Ростислава Петровича, а потом вдруг свернул влево на дорожку, выходящую к домику обходчика. Краем глаза я заметил, что кот за нами не пошёл и остался сидеть на перекрёстке. Пусь явно чего-то унюхал. Он шёл по следу.
     - Олег? - спросил я пса.
     - Гав! - коротко ответил Пусь, подтверждая мою догадку.
     Выйдя на открытое пространство, мы сразу увидели сидящего на перекладине упора старого тупика Дегова. Он помахал нам рукой.
     - Не спится? - осведомился я, подойдя к нему и догадываясь, что про сон у Олега вопрос не стоял.
     Тот подвинулся, освобождая мне место на перекладине, и нагнулся потрепать Пуся.
     Из леса послышался дружный лай. Пусь откликнулся, и вскоре «их стало много».
     - Перекладины не хватит, - пошутил я, увидев выходящую к нам Ханни. - Ещё подвинься! То-то мне сегодня сон с бревном снился.
     - Спал, как бревно, или выспался на нём? - осведомился Дегов.
     - Хуже. Сидел и смотрел, как марсианские клоны возрождают древнюю жизнь Марса.
     Дегов хмыкнул.
     - И как она выглядела?
     - Белое головоногое, которое на щупальцах быстро ускакало в море.
     - Ну, там вся жизнь некогда вокруг моря и была. Всё северное полушарие - сплошной океан. Вещие сны видишь!
     - Я тоже видела! - заявила Ханни. - Я видела Ростислава Петровича. Вчера у Мигеля, когда передавала для него кулон. Он сидел рядом с ним и показался мне очень странным. Сам Мигель ещё спал. А вернувшись, я была свидетельницей того, как Влада с ним разговаривала из Загорного. В принципе, он тоже мог успеть вернуться, мы ещё с пёсиками погуляли в парке клиники немного, а если это не он?
     Мы с Олегом переглянулись, и я взялся за коммуникатор. Деда я разбудил, к сожалению, извинился и выяснил, что он ночевал в Загорном и действительно вчера ездил к Мигелю, но… не видел никакой Ханни.
     - Что тут опять происходит? - пробормотал я.
     Олег успокаивающе положил мне руку на колено.
     - Генерал мог быть в это время в ментальном контакте, - сказал он. - Техникой он владеет, я знаю точно. В это время он мог просто не видеть присутствия Ханни. Хотя, странно, сенситив должен был сразу почувствовать близость другого разума. Я с ним сам поговорю.
     Олег потёр лоб и показал рукой на домик обходчика.
     - Вы, как я понял, там бывали, а какие-нибудь вещи оттуда брали?
     - Брали, - кивнул я. - Рисунки брали, потом там этюдник с экраном…
     - На чердаке?
     - Да.
     - А внизу?
     Внизу мы с Владой, насколько я помнил, только в дверь осмотрели и всё. Близнецы там были, охрану поставили, может, они входили? Или Марта с Наташей, когда тут идея с музеем вертелась. Идея про музей что-то заглохла. Обо всём этом я рассказал Олегу.
     - Ночью я был там внизу и почувствовал остатки давнего-давнего присутствия молодой женщины, которую видел на Луне совсем недавно, - сообщил Олег.
     - Милена Кисс?
     - Она самая. Она была тут не просто так. Она разбила кристалл. А вот его я не нашёл.
     - Олег, прости, забыл, его мы тоже взяли оттуда. Осколки у меня в Загорном. - вспомнил я.
     Олег приподнял бровь и посмотрел на меня.
     - Что ты с ним делал?
     Я задумался. В мелочах вдруг вспомнилось, как мы с Владой впервые увидели внутренности домика. Походная деревянная раскладушка. Столярные инструменты и куски досок. Массивный верстак, над которым висела «вечная» лампа-светильник, и рядом с ним - простое деревянное кресло с потёртым фанерным сидением, прямой спинкой и широкими подлокотниками. Этажерка с книгами и странный стол - верх из реечек, которые были растянуты на каком-то металлическом, ажурном, видимо, складном основании. Рядом со столом был виден большой чёрный кофр, в котором я позже и нашёл осколки кристалла. Они были аккуратно завязаны в тряпицу. Когда я их сложил уже дома на столе в гостиной, то моему взору предстала почти такая же форма, какую имели кристаллы с Луны, привезённые Томасом Ри. Не хватало нескольких маленьких осколков.
     - Я сложил их и увидел сходство с лунными кристаллами, - медленно ответил я Олегу. - С тех пор они так и лежат у меня в столе. Был ещё один эпизод, связанный с ним. На этюднике в домике обходчика было видно пещеру с кристаллами. Я тогда повернул ящик к рисунку на полу, и на его крышку упал солнечный свет. Ханни была с нами, тоже видела - на экране появилась большая, «заросшая» кристаллами разного вида пещера, в центре которой стоял шестигранник с устремлённой вверх трёхгранной пирамидой. Я предположил, помню, что тот кристалл скололи и стащили оттуда. Именно он нашёлся в кофре расколотым.
     - Недурно, - неожиданно похвалил меня Олег. - Очень недурно. Чутьё у тебя есть. Нам придётся слетать в Загорный, забрать оттуда кристалл и этюдник, а потом попытаться вновь увидеть изображение пещеры на экране. Тогда я точно скажу, где она находится.
     Слово «слетать» оказало на псов магическое действие и лишило их всякого спокойствия. Мы все невольно улыбнулись, видя, как усато-бородатая четвёрка отпрысков во главе с папашей усиленно заработала хвостиками, напоминая, что без них ни одно важное дело просто невозможно.