Глава 11. Пожар в башне

     Все началось неожиданно. Из Соловья поступило сообщение, что Ростислава Петровича начали сканировать через четыре часа отдыха вместо восьми. Меня это встревожило, и я разбудил Володю. Инф из Соловья сообщил, что перегрузка растет, но «контроль полный». Я кинул взгляд на «звездолетный» экран. На нем мы держали карту с данными телеметрии от автоматических станций, раскиданных дронами по всей округе. Впрочем, «раскиданных» - не совсем верное слово. Их действительно кидали с дронов, как бомбовые станции с орбиты, потому что в большинстве случаев только так и можно было добраться до мест установки, особенно в горах. Кидали так, что в итоге над всей местностью была наброшена «сетка» датчиков со сторонами ячеек в один километр. Динамика получаемой статистики показывала, что начинается какая-то активность, особенно в тех местах, которые выделил на карте Мих.
     Посоветовавшись, мы с Володей решили на всякий случай попросить удалить из Загорного жителей, благо там их совсем немного было сейчас. Из санатория Космофлота, где расположилась база СБ, нам сообщили, что купол готовы накинуть в любой момент. Я связался с Луной и начал рассказывать Михаилу новости, но связь неожиданно оборвалась. Пусь взвыл и бросился к окну. Мы с Володей за ним.
     Радуга пропала. В том месте, где она падала на башню Меера, поднимался к небу столб черного дыма.
     - Рррыы, - вертелся на подоконнике Пусь, топча лапами лежащие там обручи, словно требуя его выслушать.
     «Это - кот!», услышал я, нахлобучив обруч.
     Володя пытался вызвать спасателей. Там явно был пожар.
     «Кот Леонардо да Винчи!», буквально вопил Пусь.
     Соловей тоже не вызывался. Впрочем, дым уже заметили – над его местом зависла красно-белая пожарная «тарелка», и вскоре небо опять стало чистым.
     Вдруг заработали коммуникаторы. К нам все ломились разом – и Луна, и инф, и наши в Соловье, и санаторий… Я вник только в сообщение инфа – «Сканирование остановлено. Контроль полный». Остальных мы с Володей кое-как успокоили. Пусь понял, что его я сейчас слушать не буду, и ждал на подоконнике, обиженный и въерошенный.
     - Ну, какой у тебя там кот? – наконец повернулся к нему я, примирительно почесав его за ухом.
     Выяснилось, что некоторое время назад у нас появился крайне странный рыжий кот, обожавший сидеть на энергоблоке. Задавакой кот был страшным. Себя он величал ни кем иным, а Леонардо да Винчи. С Пусем он сперва и разговаривать не стал, и «снизошел» только тогда, когда пес добавил к своему имени «сыр», как я его часто звал.
     - Сэр, - поправил я. – Вы – лорды от хвоста до морды.
     «Сыр – вкуснее», облизнулся Пусь.
     Дальше – больше. Кот однажды выболтал, что живет он в башне, что там у него «дверка», еда и питье. А пес заметил, что иногда кот пах свежим огурцом. Когда в башню ушел Ростислав Петрович, то кот однажды с удовольствием сообщил, что «к нему пришел хозяин». И на ту «руку» под кустом Пусь наткнулся потому, что нашел метку этого Леонардо.
     Я передал эту историю Володе. Он очень заинтересовался.
     «Нельзя сканировать котов, не зная их природы», - резюмировал тем временем Пусь.
     - Или кот сам случайно устроил там замыкание и остановил процесс, или его попросили это сделать, - задумчиво произнес Володя. – Пожар – был. В любом случае нам надо вызывать поддержку и идти к башням. На энергоблоке кот не просто так сидел. Могла быть бесконтактная зарядка. Это – искусственный кот. Юр! Посмотри! – он показал мне на стену.
     На стене висело сообщение корявыми буквами: «Осадите пену. Вебсик»
     До меня дошло, что тушили пеной, и Ростиславу Петровичу теперь грозила гибель от банального удушья. Я срочно связался с санаторием. Буквально через минут десять две тарелки снова зависли над лесом. Когда они улетели, от дома Вебсика по небу опять изогнулась радуга. На стене нас ожидало новое сообщение корявыми буквами: «Разум скопирован. Вебсик».
     - Вместо Луны он скопировал его на свой дом, - улыбнулся Володя. – Пошли вызволять…
     Я взял с собой рюкзак с комбинезоном, протезом и регистратором деда. Поднимаясь вверх, я заметил, что радуга исчезла, значит, была поляризация. Вероятно, что кроме нас ее вообще никто не видел. На опушке у начала проделанного Ростиславом Петровичем прохода нас уже ждали четверо сотрудников СБ из санатория. Трое пошли с нами, четвертый остался около их коптера. Тут же лежали тюки со спасательным оборудованием, и стоял наготове мощный дрон для его заброски. Пуся я взял на поводок. Мы с ним шли первыми.
     Если не считать, что одна ветка крепко поцарапала мне щеку, то добрались до потерь. Первое, что я увидел среди клочьев обильно висящей на еловых лапах пены и хаоса потрескавшейся и разбросанной вокруг обшивки верха башни, - это сидящего на корточках полуголого Ростислава Петровича, который гладил рукой что-то лежавшее перед ним на земле. Рядом с ним из открытого люка кособоко торчало перемазанное копотью розовое «ложе». Мы с Пусем бросились к деду. Ткнув его носом, Пусь обнюхал на земле что-то сильно обгоревшее, которое нежно гладила рука деда, сел рядом и тонко завыл. Я понял, кого они оплакивали – кота Леонардо да Винчи.
     Мы все стояли молча, пока Ростислав Петрович сам не поднял голову. В его глазах были слезы. Я вытащил из рюкзака протез и комбинезон.
     - Протез мне больше не нужен, - сказал Ростислав Петрович, показывая мне руку. Я не поверил своим глазам – на ней не было только ногтей на пальцах. Комбинезон он одел.
     За несколько дней он страшно исхудал, одежда на нем висела, как на вешалке. Даже затяжки не помогли.
     Пока Ростислав Петрович одевался, Володя бегло осмотрел останки кота.
     - Могу попытаться восстановить, - сказал он. – Заодно пойму, как они его сделали…
     - Они отливали из биомассы в муляже, - ответил ему Ростислав Петрович. – «Оживляли» через тот же сканер, который сканирует разум. Этот кот – их домашний любимец, его хозяином был Сонне. Он и назвал его так, в честь своего кумира – Леонардо да Винчи. Сперва кот был просто копией живого кота, который вскоре умер от старости, а потом они ему записали разум уже сканированного хозяина перед тем, как приступили к сохранению своих разумов. Он своими лапами не мог писать формулы, как Сонне, но в нем было много человеческого. И помог он мне, как человек.
     Если сможешь вернуть его – верни, он этого достоин.
     Спасатели вызвали дрон, бережно упаковали кота в тюк и подцепили к спущенному тросу.
     - Уаа, - как нам всем показалось, с надеждой сказал Пусь, провожая в полет своего знакомого.
     Я с Пусем на поводке выбрался на опушку первым из нашего отряда. Наши уже ждали. Влада расцеловала Пуся, потом меня и следом оставила мокрое от радостных слез пятно на груди деда. Ростислава Петровича они с Юлей повезли в Соловей. Мы с Володей обещали туда прилететь позже. Спасатели собрали свои тюки, оставив нам завернутого в какую-то ткань кота, пожали руки и тоже улетели. Мы с Володей уложили останки кота в багажный отсек своего коптера и присели на его лыжу. Умаявшийся Пусь уже спал вверх лапами на месте пилота – в пустой машине он занимал именно его, справедливо полагая, что так проспать отлет невозможно.
     От леса неуловимо тянуло свежестью, хвоей и травой. Близкие горы вносили в этот аромат свою линию, примешивая к запахам тени склонов, блеск далекого водопада и чудо тишины. После гари и «химического» запаха пены, который нас окружал около башен и почти всю дорогу обратно, тонкие запахи природы казались чем-то неве�...

Ознакомительный отрывок 50% закончился