Глава 14. Дело жизни

     45
     Влада, конечно, была раздосадована, что пропустила разговор у Вебсика, но скучать ей не приходилось. Она смогла срочно переправить пробу жидкости Володе с Юлей, не дожидаясь, пока те привезут лабораторный модуль. Как раз перед нашим приходом ребята уже ответили, что предварительно – это биомасса неизвестного происхождения, крайне интересная. Второе сообщение было от близнецов. Раскопки, которые они провели перед входом в пещеру в зоне ее «выброса», принесли неожиданный результат – нашелся шар, внутри которого была миниатюрная копия средневековой стены с въездной башней, какая совсем недавно десять лет подряд стояла в Соловье. Сами близнецы в полном составе и Ростислав Петрович намеревались к вечеру прибыть к нам.
     Дом ударил в гонг – время обеда. Есть не хотелось, но обижать старательный и заботливый дом отказом – тоже. У меня в голове вертелось несколько идей, и хотелось быстрее есть за терминал и информаторий, но я поплелся за всеми в столовую. Там нас настигло новое сообщение, которое переслал Ростислав Петрович. Его сотрудники в архиве фирмы «MAS» нашли информацию, что в научной программе были исследования некоей биомассы природного происхождения…
     - Мумие в здешних местах водится, - задумчиво сказал Штефен. – Мне встречались целые залежи, что - редкость. Мумиоидов тоже достаточно… А может ли мумие превратиться в биомассу?
     Я пожал плечами. Скорее всего тут что-то другое, возможно, связанное с колониями кристаллов. Растут же от них «корни»…
     - Тут очень интересные природные источники есть, - продолжил Штефен, не дождавшись ответа. – Недалеко от поселка в долине есть пара мест с такой целебной минералкой, что раны на глазах заживляет. Прямо, как «живая» вода. Но, что интересно, – заживляет только там. Налить и унести – не получится. К тем местам местная животина тянется, да и я ходил, когда на ноге рана не заживала. За день зажило – и никаких следов.
     - И много таких мест известно? – поинтересовался я.
     - Лично я знаю три, - ответил Штефен. – Возможно, их больше. Край уникальный. А после Церна его уникальность в разы возрасла.
     - В чем?
     - Такое впечатление, что тут многое как от спячки проснулось. Если повспоминать, то целый список составить можно. Кстати, - Штефен потер подбородок, - когда Вебсик рассказывал про «корни», я сразу вспомнил треск в недрах, который не раз слышал тогда. Наверное, это они росли…
     - Или терраформирование продолжалось, - заметил я. – Сдвиги пластов, и все такое…
     Мы со Штефеном быстро поели и перешли к терминалу в кабинет. Я начал «грузить» запросами информаторий. Штефен некоторое время изучал корешки книг в шкафах, потом сел в кресло у камина.
     - А про какие шары сообщили Ион и Зет? – спросил он.
     - Один уже доставлен, - ответил я. – Танкетку в него закатало. Как в стекло. Можешь посмотреть внизу в «операторской». Еще один они там нашли, привезут вечером.
     - Понимаешь, я почему спрашиваю, - пояснил инженер, - одно время из здешних мест привозили елочные игрушки – стеклянные шары с разными фигурками внутри, я видел коллекцию в региональном краеведческом музее. Коллекционеры за ними гонялись. Они и название особое имели…
     Я сразу припомнил, что тоже их видел, но как-то не заострил внимание. Вроде они на музейной витрине были названы какими-то «украшениями», но точно не елочными, надо запросить музей. Фондовый каталог я нашел быстро, через некоторое время мы со Штефеном рассматривали «трехмерки» экспонатов. Вот те шары, да, похоже - они.
     - Мы тоже шары нашли по подсказке Штефена Роберта, - сообщил я Ростиславу Петровичу, когда он ответил на вызов. – В региональном краеведческом музее. Шесть шаров. Все – с фигурками людей.
     - Информация, когда и где они найдены, есть? – спросил шеф.
     - По каталогу есть только даты – все они до аварии в Церне, - ответил я. – А найдены, похоже, тоже в районе вашей пещеры.
     Елочные шары с разными пластиковыми фигурками внутри получили распространение с 70-80-х годов двадцатого века. Но те шарики, о которых говорил Штефен, были другими. Он спутал их с елочными игрушками. Их действительно находили в наших краях, в основном на речных отмелях. Поскольку многие реки тут вытекали из скрытых в горах истоков, то находки обросли легендами об их создателях – неких таинственных подземных жителях.
     В столовой явно ожидали нашего возвращения. Там к девушкам присоединился Мих. Вид у него был очень усталый. Я рассказал, что удалось узнать.
     - Получается так, - медленно произнесла Ханни, потирая виски. – Эти шарики находили на реках, которые текли мимо таких колоний кристаллов. А те, в свою очередь, должны были находиться вблизи пеших троп, чтобы захватывать образы проходящих мимо…
     - Думаешь, образы, а не их самих? – усомнился я.
     - Думаю, что образы. И кристаллы могли выделять биомассу для копирования образа. А копия для сохранности помещалась в шар.
     - А шар затем выбрасывался? Какой тогда в нем смысл?
     Ханни напряженно думала. Мы терпеливо ждали продолжения.
     - У Вебсика есть связанность между несколькими событиями, - наконец, сказала нам она. – Он связал биомассу с неким источником, откуда Мееры ее брали. Потом, Вебсик связал с биомассой полянку, обручи и клоны, создаваемые большим разведчиком. И еще – есть связь на то, что процесс клонирования в их случае задавался информационнной моделью.
     Штефен про Мееров он ничего не знал и, услышав про них, спросил меня.
     - Это еще одна загадка здешних мест, - ответил я. – Старцы, устроившие себе бессмертие в вечном разуме.
     - Ну, вроде все укладывается в общую схему, - заявил Мих. – Если ребята в самом деле нашли шар со стеной и башней, то можно предположить, как она могла возникнуть в Соловье. Эта структура из гексагона, которая тут наблюдается, очень похожа на некую антенну… Она может передать куда-то сигнал, когда для него созреют условия, например, станут активными все ее узлы. В пассивном режиме она может ждать долгие годы и тысячелетия, проявляя себя только временными аномалиями. Возможно, что ситуация в Церне повлияла на активность антенны. Что она могла передавать? И кому? Допустите такую мысль, что нам заслали сюда разведывательную станцию с некоей планеты Х, с которой имеется связь только изредка, скажем в момент сильных возмущений пространства-времени. Станция копит информацию, когда открывается «окно» связи – пересылает. Материальные образцы она переслать не может, она их берет на борт, изучает, потом – удаляет исходники, а образы телепортирует и воссоздает в точке приема.
     - Гипотеза об «антенне» – интересна, - сказал я. – Под таким углом мы не смотрели еще. А почему, по-твоему, «антенна» послала стену с башней и щебнедробилку именно в Соловей, а не куда-нибудь еще?
     - Мощности ей не хватило послать далеко, - ответил Мих, - да и времени поддержки тоже – в Церне все быстро остановили. Вот она и воссоздала образы в Соловье, в пределах своей структуры. Возможно, что и со временем у нее что-то «захромало» - хватило только на два образа. Если повторить условия в Церне, то она, думаю, тут вывалит все накопленное за долгие-долгие годы…
     - Стоп, - остановил его я. – «Антенна» или мозаика существовала до Церна. О ней знали Мееры. У них были две глобальные задачи – сохранить свои мозги и сделать новые тела. У Володи есть доказательства, что виденные тут нами раньше клоны сделаны из биомассы. Кстати, он и Юля мне говорили, что наши обручи, которые мы тут используем, - тоже синтетические. Славу мне помог «вытащить» физический контакт обручей. Сашу-маленького – физический контакт обруча, кристалла с образом болезни и кулона из «ханнерита». Но обручи собакисы таскают от башен Меера. Что-то мне подсказывает, что старцы успели сильно вмешаться в здешние «игрушки»…
     - Возможно, - согласился со мной Мих, - что именно Мееры «скормили» кристаллам мозаики игрушечные фигурки, потом модели стены с башей и щебнедробилки. А, почему бы нет? Я бы на их месте тоже так бы играл, не таскать же к ним реальные дома. Словом, Мееров я бы сбрасывать со счетов не стал.
     - И макетным моделизмом некоторые их них увлекались, а данные строения в модельных каталогах их времен есть, - добавил я.
     - А Кулэге? – спросила Ханни.
     - А мы не проверяли, может быть, обручи и есть та защита, которую Мееры нашли и использовали в подземельях и пещерах от Кулэге, - ответил ей я. – Тогда ясно, почему они наладили их производство «по требованию».
     - Можно допустить в возникновении строений в Соловье влияние случайного фактора, - заметил Штефен. – Скажем, проводили пробы, попытались создать две модельки, когда не получилось, то забросили и забыли. А структура запомнила как «отложенное задание» и выполнила «заказ», когда Церн устроил тут местное возмущение пространства-времени…
     Я уже заметил, что неожиданности всегда склонны происходить в самые обыденные моменты. У Влады тренькнул ее коммуникатор, она прочитала поступившее сообщение, нахмурилась, перечитала еще раз и повернулась ко мне. Я уже хотел было что-то отвечать на реплику Штефена, но Влада показала мне экран. «Плутон-Орбитальный – Кивиной. Марьяна в квадрате 10-69. Ваша информация получена. Подтверждает согласие. Дело жизни» - прочел я. Я посмотрел на Владу, ожидая пояснений, но она вместо ответа кивнула на стену. Там уже сообщение от Вебсика; «Юрий, Влада. Море в гостиной. Вебсик».
     В наступившей тишине мы поднялись из-за стола.
     - Нам – пора, - сказал я, беря Владу за руку. – Плутон прислал согласие. Дело жизни.
     «Дело жизни» было для нас кодом, который звучал только в тех случаях, когда требовалась помощь всего человечества, всех его ресурсов. Произносивший эту фразу принимал на себя всю ответственность за предпринимаемые усилия. Напомню, что внезапно родившаяся у меня идея использовать информационный образ матери Саши-большого для попытки «вытащить» мальчика была поддержана не только Вебсиком. Владу она тоже очень заинтересовала, и все это время она, насколько я знал, помогала Вебсику готовить реализацию. Вебсик еще тогда нам с Софьей Моисеевной сказал, что времени – мало. Значит, ситуация уже критическая. В деталях задуманного я не знал, а сейчас выяснять уже было некогда – дело жизни. Поэтому, я молча доверился девушке.
     Когда мы выходили из столовой, то Ханни подбежала, порывисто обняла Владу и надела ей на шею свой кулон.
     46
     Гостиная нас встретила привычной тишиной и неизменной умиротворенностью. Стол был накрыт красной скатертью с рельефно вышитыми на ней цветами. На вышивку падал свет от окон и причудливо оживлял ее. Не знаю, почему это так запомнилось. Картина на стене уже серебрилась. Переход на берег был осуществлен почти сразу.
     После «новоселья» у Вебсика мы как-то не пользовались «закартинным» морем, встречаясь с ним в «приемной». Но вновь оказаться там, где осозналась и окрепла наша любовь, где спасали Славу, где было увидено и понято столько невероятного – было чудесно. Я хотел задержаться и «наполниться» свежестью неизменного тут бриза, но Влада сразу повела меня вниз.
     Мы спустились на берег и вошли в пену ускользающего прибоя. Девушка повернулась ко мне, прижалась всем телом и крепко поцеловала.
     - Ты – всегда мой. А сейчас – отойди на берег и только смотри. Дело жизни, - сказала она, подталкивая меня к берегу.
     Я ничего не понимал, но отошел на несколько метров. Влада повернулась лицом к морю и подняла руки перед собой. Казалось, они уперлись в невидимую стену. Море пропало. Вместо него возник вид засыпанного мелкими синими, серыми и черными кристаллами ледяного плато. Кое-где в нем проступали желто-черные пятна обнаженной породы. Тусклое Солнце подсвечивало низкий голубой туман, в котором возникали вертикальные тени от небольших гор и холмов. «Плутон», - понял я.
     Перед Владой возник человек в скафандре, который с той стороны так же поднял руки и оперся на невидимую преграду. Я оцепенел. Мне страшно хотелось оттащить оттуда Владу, но я не мог двинуться, мог только безмолвно кричать.
     От совмещенных рук двух фигур вдруг пошли расходящиеся круги, как от камня на воде. Они все сильнее и сильнее размывали изображение далекого мира в безликую серую пелену. Скоро фигурка Влады стояла одна, опираясь руками в серую стену. Мое оцепенение исчезло. Я сделал было шаг навстречу, но девушка ужа сама повернулась ко мне. Но… это была не Влада.
      - Юрий? - незнакомым голосом спросила она.
     Я не ответил, пытаясь понять, что произошло. Одежда на женщине была Владина, висел на шее Ханнин кулон, но черты лица неуловимо изменились и потеряли всякое сходство, голос тоже.
     - Я – Марьяна Маринкина, Сашина мама, - пояснила женщина, видя мое замешательство. – Нам нужно успеть к моему сыну. Дело жизни. Влада и Вебсик сказали, что иного способа нет.
     - Где Влада? – наконец смог спросить я. – Почему… вы – в ней?
     – Нам нужно успеть к моему сыну. Дело жизни, - повторила она.
     Я не помню, как я вытащил эту «маму» с берега моря и очутился с ней в гостиной. Должно быть, не слишком вежливо, если она от меня отодвинулась, потирая руку. В столовой наши еще не разошлись.
     - Я – Марьяна Маринкина, Сашина мама, - повторила женщина для всех свое пояснение. – Нам нужно успеть к моему сыну. Дело жизни.
     Пусь подошел к ней и злобно заворчал. Я обратил внимание, что Джека и Дебби тоже поднялись со своих мест, а щенки загородили Ханни. Я подозвал Пуся и пес неохотно подошел. Ясно, что перед нами было что-то инородное, чуждое. Но – «дело жизни». Я взялся за коммуникатор и вызвал Ивина.
     - Александр Борисович на совещании с региональными комиссарами, доктор Кивин, - кивнул мне секретарь. Он меня знал.
     - Дело жизни, - сказал я. – Срочно.
     Через некоторое время на экране появился Саша. Он сразу все понял, видимо, Влада с ним обсуждала. Я же пока чувствовал себя полным болваном.
     - Тебе нельзя лететь, - сказал Саша. – Вместо тебя с Марьяной полетят Мих и Ханни.
     Они улетели уже через четверть часа. Штефен, видя мое состояние, нашел и заставил меня выпить какую-то таблетку, а потом пойти лечь. Все мое нутро разрывалось безмолвным криком. Пусь прыгнул ко мне, прижался и тихо поскуливал. Последнее, что я помню, - это мягкие лапы Дебби, обжимающие мои виски. Влада учила ее лечить…
     Таблетка, видимо, подействовала, и я проспал несколько часов. Когда проснулся, то уже смеркалось. Рядом с кроватью уже стоял и мигал куб диагноста. При моем пробуждении он звякнул, и почти сразу я увидел доброе лицо Софьи Моисеевны.
     - Проснулся? – спросила она меня.
     - Что с мальчиком? – спросил я.
     - Они успели, - ответила Софья Моисеевна, поправляя мне подушку. – Влада принесла ему маму…
     - А она сама?
     - Все будет хорошо, - послышался ответ.
     Врач ушла. Я сделал попытку сесть на кровати. Дебби сразу вскочила и своей мощной лапой мягко, но властно уложила обратно. Сиделка из нее была строгая.
     - Мррр, - удовлетворенно произнесла она, когда я расслабился и решил покориться. Тут разлегшийся у меня в ногах Пусь поднял голову и внимательно посмотрел на арку прохода. Я притворился спящим, но увидев через щелочку век вошедшего Ростислава Петровича, сразу «проснулся».
     - Лежи тихо, - сказал он, - а то медицина прибежит.
     Я заговорщицки подмигнул. Потом открыл было рот, но шеф приложил палец к губам.
     - Знаю, сейчас кратко расскажу. Влада жива, мальчик пошел на поправку. Но во Владе – две личности: ее и этой Марьяны. Марьяна пока лидирует и вытесняет, там уже Юля и врачи Ивина. У меня перед Алтаем был год тренировок, чтобы устоять перед наложением личностей, а у Влады - никакого опыта, один ты, так что лежи спокойно и поправляйся как можно скорее.
     Сообщив мне это, Ростислав быстро ушел.
     Дебби положила на кровать свою большую голову, предлагая почесать ей за ухом. Я начал перебирать пальцами шерсть тигрицы, и мысли быстро стали сами собой упорядочиваться.
     - Ты – всегда мой, - прозвучал в моих ушах голос Влады.
     Мы стали частью друг друга. Зачем нам Марьяна? Я вспомнил реакцию собак и улыбнулся. Сразу распознали, лохматые…
     Ко мне больше никто не заходил, и я начал припоминать то, что знал про информационное копирование личности. Судя по тому, что я видел на «море», Вебсик и его связующие сущности обеспечили возможность копирования личности Марьяны с Плутона на Землю. Надо будет запросить Плутон, имело ли это последствия для Марьяны там. Сигнал идет четыре с половиной часа в один конец, ну, часов через десять придет ответ, если сами не догадаются информировать. Потом, меня всегда немного напрягала реакция родителей наших Саш, что «большого», что «маленького». Когда выяснилось, что состояние мальчиков особенно тяжелое, их проинформировали и получили только вежливую просьбу «сделать все возможное». Плутон – Плутоном, но большинство родителей тут все свои занятия побросали и помогали в Крыму выхаживать. А эти – отдалились. И что, вдруг, «раскачало» Марьяну?..
     Потом, что могла задумать Влада? Единственное могу предположить, что она захотела сама стать матерью для своего друга, чтобы его вытащить. Понимая, что просто «захотеть» - мало, она решила совместить себя и Марьяну, так? Скопировать ее на себя? Вроде к профессии актера театра ее не тянуло…
     - Ты – всегда мой…
     Голос Влады так явственно прозвучал в комнате, что я вздрогнул. Дебби, не мигая смотрела мне в глаза. Ну конечно! Моя умница не могла не подстраховаться! Умница, девочка!
     - Мррр, - довольно сказала Дебби, видя, что я все понял.
     Я провалялся до утра и решительно объявил о возвращении к активной жизни. Софья Моисеевна с трудом уговорила меня дождаться Ивина, на что я выторговал себе «переезд» из спальни в кабинет. Попав к терминалу, я развил бурную деятельность. Дом счел своим долгом присылать столики с «усиленным питанием», пока я не запротестовал и предложил прислать кого-нибудь очень голодного на помощь. Дебби и Пусь не отходили от меня ни на шаг. Медики изредка появлялись, поправляли на мне биометрические датчики, качали головами и исчезали в недрах дома. К вечеру я уже нашел все, что искал.
     И как раз в это время появился Ивин.
     - Мне нужна твоя помощь, - сказал я другу, когда он возник на пороге кабинета.
     Саша кивнул, опускаясь в одно из кресел у камина и жестом предлагая мне занять противоположное.
     - Я сегодня почти два раза земной шар обогнул, - пожаловался он.- Говорить уже не могу, только слушать. И не факт, что не усну.
     Слова оказались пророческими. Пока я на столе собирал свои заметки, чтобы ему показать, он уснул прямо в кресле. Поманив Пуся и Дебби, я на цыпочках вышел из кабинета. Разговор откладывался. На лестнице мне встретилась Софья Моисеевна, которой я объяснил уважительную причину нарушения своего «постельного» режима.
     47
     Немного отдохнувший Александр Борисович Ивин появился в столовой через пару часов. Я их провел там в обществе Софьи Моисеевны, обсуждая с ней некоторые вопросы информационной медицины. Мы намеренно не касались событий, которые нас вновь свели, разговор крутился вокруг «воскрешения» Славы. Больше всего мою собеседницу смущала не сама возможность реконструкции информационного образа или его замены на другой, а скорость процесса. По ее мнению, биологическая основа человека должна тормозить все манипуляции, в том числе и информационные. В ходе беседы она рассказала мне много интересного из процесса выздоровления Саши-маленького, которого сама наблюдала и вела. После нашей «энергетической промывки на землю», как я понял, его мозг смог установить несколько иную систему памяти, которая обошла поврежденные участки и вернула контроль над организмом. После этого организм сам начал методично восстанавливать повреждения. Речь вернулась на пятый день вместе с речевой памятью, причем сразу такой, как была. Слух возвращался постепенно, мозг как бы учился заново реагировать на звуки. Сложнее всего восстанавливались двигательные функции. Над ними наш мальчик «работал» уже сам, вызывая образы «тепло – покалывание – холод» в непослушных руках и ногах. Сейчас он уже сам вставал и мог немного ходить. Я стал убеждать Софью Моисеевну в полезности нашей полянки для дальнейшего лечения, но тут пришел Ивин.
     - Отключился, - со своей «коронной» улыбкой сообщил он и попросил у дома чай с лимоном.
     Софья Моисеевна хотела было «сдать дежурство», но Ивин попросил ее остаться.
     - Саш, я в курсе, что там произошло, но в общих чертах, - сказал я. – Давай обсуждать проблему с Владой. Сперва расскажите мне все-таки подробно, что там было, хорошо?
     Дополняя друг друга, они рассказали мне следующее.
     Когда Мих, Ханни и «Марьяна» появились в круглом операционном зале клиники у открытого бокса, то выяснилось, что ни один из них не умел снимать датчики, а кроме того, они не взяли с собой картину из гостиной, без которой ни о каком «круге» и речи не было. У них был только кулон из ханнерита на «Марьяне» и обруч, прихваченный Михом. Вмешался Вебсик – его указания стали возникать на экранах мониторов дежурной бригады. Следуя им, медики перевели бокс на автономную работу и выкатили его на газон у входа в здание клиники. Там Мих и Ханни, преодолев сопротивление ничего не понимающей «Марьяны», отобрали у нее кулон, разули и поставили «заземлять» ноги сына, а сами вдвоем встали к голове мальчика. Не успели они приступить к медитации, как «Марьяну» стала бить дикая дрожь, словно по ней пошло высокое напряжение. Ханни кинулась к ней, но как только она схватилась за ее плечи, все завершилось. Приборы бокса спокойно засветились зелеными огнями – мальчика «вытащили». Для «Марьяны» пришлось привлекать психологов, да Юля Лещенко подоспела. Полный ступор.
     - С ней такая же штука, как со мной после Славы, - произнес я. – Она на себя приняла.
     - А кто – она? – спросил Ивин.
     - Судя по твоему рассказу и тому, что видел я при контакте Влады, это – инфокопия Марьяны с Плутона. Вопрос в том, куда она могла вытеснить мою Владу. Тут несколько вариантов. Самый непонятный – вытеснение в пространство, в ту серую стену, о которую опиралась Влада. Там найти ее может только Вебсик. Проще, если «Марьяна» только потеснила личность Влады, но не удалила ее. Тут я нашел разные древние практики, - с этими словами я вытащил из кармана памятный кристалл с результатами своих поисков. – Сложнее, если Владу перенесло на Плутон. Лететь туда – долговато. Я запросил их, но ответа пока нет…
     - Это было первое, о чем я подумал, - кивнул мне головой Саша. – Я их сразу запросил и уже был ответ. Там Марьяна Маринкина жива-здорова, продолжает работу в квадрате 10-69. Отпадает.
     - Уже легче, - грустно вздохнул я. – У нас есть один козырь…
     - Какой?
     - Я доподлинно знаю, что Влада сохранила свою информационную копию перед этой попыткой, и шансы у нас есть.
     - Где? – почти хором спросили Ивин и Софья Моисеевна.
     В это время в столовую вошли Дебби с Пусем. Дебби чинно уселась рядом со мной.
     - Вот, - ответил я, положив руку на голову тигрицы.
     - Уааа, - подтвердил Пусь.
     Оба медика ошеломленно смотрели на меня. По-моему, они начали сомневаться в моей адекватности. Но тут подоспело сообщение на стене, написанное знакомыми корявыми буквами: «Информация верна. Вебсик». Думаю, что это спасло меня от принудительной «пациентации».
     Саша встал и подошел к окну. Тренькнул мой коммуникатор. «Плутон – орбитальный – Кивину. С планетологом Маринкиной все в порядке.» - прочел я вслух. Саша вернулся к столу.
     - У тебя есть план, что делать? – спросил он, помешивая свой давно остывший чай с лимоном.
     - Пока наметки, - начал я, но тут в голову сам собой пришел план. Я быстро его оценил и изложил Саше. – Мне нужно все обсудить с Юлей. Потом попробовать пообщаться с этой «Марьяной» в компании Дебби и Пуся. Иметь при этом Ханнин кулон. Если не поможет – тогда собирать полный Круг и с этой «Марьяной» возвращаться на «море» и разделять их там. Но для Круга мне будут нужны все ее ребята.
     - Мррр, - одобрительно отозвалась Дебби.
     Пусь поскреб меня лапой и прыгнул на соседний стул. Я понял и поставил на стол поднос с обручами, предлагая всем их надеть.
     - Слово имеет Пусь с планеты Собакис, - шутливо объявил я.
     Саша Ивин уже был знаком с особенностями наших «собакисов», а у Софьи Моисеевны от удивления открылся рот, когда она «услышала» пса.
     «Она – чужая, - сообщил пес. – Можно прогнать. Но ей тоже нужен дом».
     - А ты – гуманист, - погладил я его. – Молодец, я это упустил.
     Саша вопросительно посмотрел на меня.
     - В информационном мире Вебсика информация не делится на части, ее можно только копировать, но им там и копирование не нужно. Это мы в своем пространстве-времени все делим, сохраняем и копируем… Влада с Вебсиком нашли способ копирования Марьяны, но зачем она ее скопировала на себя – ума не приложу. Пуся прав – пока не найдем для Марьяны нового места, то их не разделить полюбовно.
     - А отослать обратно? – нерешительно спросил Саша.
     - А зачем там две Марьяны-то? Той, «оригинальной» Марьяне ее же копия не нужна. Она не будет бегать по Плутону и всем предлагать свой дубль. Она приняла предложение, решилась на копирование ради сына, а дальше – не ее головная боль, – я тяжело вздохнул.
     - Но это же всего лишь информация, - произнесла Софья Моисеевна. – Ее же запросто можно стереть…
     - К сожалению, думаю, что не всякую информацию мы можем взять и стереть, а только ту, которая рождена нами. Инфокопия человека – это информация иного рода и не нашего уровня творения, – ответил я. – Я думаю, что Влада согласилась именно на такой вариант только потому, что так она могла помочь матери спасти жизнь сына. Вебсик далек от наших человеческих моральных и этических заковык. Но с ним обсудить тоже надо. Вот приведу мысли в порядок, и приступим…
     Я сослался на усталость и поднялся наверх. В спальню идти не хотелось. Там каждая вещь, каждый уголок ожидал, что вот-вот войдет Влада, растрясет свои влажные после бассейна волосы, наполнит звуками голоса. А сейчас там в ответ – тишина. Тягучая, медленная, чужая… Я взял плед и пошел спать в кабинет на диван. Пусь и Дебби последовали за мной. Подумал о том, что если так пойдет дальше, то сбегу из дома, быть в нем без Влады я не смогу. Скорее всего, вернусь в город, в квартиру, все равно мне нужно быть ближе к Сашиной лаборатории, к Владе…
     Сон не шел. Я поворочался на диване, отклонил предложенную Дебби «терапию лапами», встал и попытался наугад найти что-то «почитать» в своих шкафах. Пальцы зацепили тоненькую книжечку. Сел на диван, открыл…
     Ты уедешь -
     вечер опустеет,
     и напомнит перебор гитар
     как,
     качаясь на лебяжьей шее,
     ночь тебя высматривал фонарь,
     как рассвет,
     слезливый и холодный,
     полз куда-то по твоим следам,
     одержимый ревностью голодной
     к улицам,
     вокзалам,
     поездам...
     Мне - с тобой
     незримые беседы,
     где пред взором мысленным
     стоит
     образ твой -
     прозрачный облик Леды,
     так удачно схваченный Дали,
     где слова
     на строчки будут капать
     медленно,
     задумчиво,
     слегка,
     где духов твоих остался запах
     в памяти,
     в прихожей,
     в облаках...
     Машинально посмотрел на дату – 1997 год. Самое начало «темной» эпохи. Интересно, запах каких духов автор имел в виду? И чем пахнет дух?.. А, нет, это что-то другое, раньше вроде так ароматы называли… Прочитал еще пару страниц и забылся тяжелым сном…
     48
     Юля прилетела в Загорный утром к завтраку. Одна, без Володи. Завтракали мы вдвоем, медики и Ивин улетели еще вчера. Близнецы пропадали под своим куполом, Марта и Слава все еще были в санатории Космофлота. Даже собаки разделились: «мушкетеры» не оставили Ханни, Джека - Марту и Славу, а Пусь – меня...

Ознакомительный отрывок 50% закончился